"Мирон Володин. Сорок лет назад" - читать интересную книгу автора

не переваривал. Встретиться на дороге с такой машиной - все равно что
беседовать с кем-то, у кого на носу непроницаемые солнцезащитные очки. Ему
обычно казалось, будто сквозь стекла над ним насмехаются.
Впрочем, после Меджибожа "БМВ", словно передумав, внезапно прибавил
обороты и на скорости всех своих двухсотпятидесяти километров с презрением
обогнал неповоротливый "КамАЗ". За небольшим холмом впереди он тут же
скрылся из виду. Все это заняло считанные минуты. Пару раз после этого он
еще быстро вынырнул на взлете шоссе, с каждым разом заметно уменьшаясь в
размерах, пока серая дымка на горизонте окончательно не поглотила его.
Максим вздохнул облегченно. Этот эскорт почему-то действовал ему на
нервы.
Он попрежнему торопился, задавшись целью приехать во Львов к ночи, там
переночевать, а оттуда - два часа до границы, и с восходом солнца он уже
будет в Шегинях.
Между тем, хоть он и прибавил в скорости, казалось, будто машина еле
ползет. Сейчас его окружало с обеих сторон полностью открытое пространство.
По левую сторону дороги, подернутый тончайшей коркой льда, протекал
начинавший брать недалеко отсюда свои истоки Южный Буг. Летом берега утопали
в камышевых зарослях. С высоты шоссе можно было увидеть прятавшихся в них
уток. Сейчас они были едва различимы. Снег толстым шаром лежал на скате
насыпи и дальше постепенно уменьшающимся накатом - на ледяной корке.
Наконец справа показалась гранитная плита, означавшая, что дорога в
этом месте пересекает черту Хмельницкого. Не углубляясь в центр города, он
сразу поехал за стрелками, указывающими на Тернополь.
Хмельницкий остался позади. Часы показывали четверть шестого. Начинало
смеркаться. Солнце позолотило рваные края туч, золотистые прожилки разрезали
небо. Впереди алый ореол окружал лесистые вершины холмов. Дорога вела прямо
к нему и растворялась в этом зареве. Он нажимал на педаль до отказа, как
если бы надеялся догнать уходящее солнце, но оно скатывалось все ниже, и
наконец прожилки из золотистых стали опять голубыми, а тучи темнее, чем
кусочки неба между ними. Сумерки сгущались на глазах, постепенно скрадывая
контуры окружающей местности. Теперь она все больше обозначалась неровной
цепью точечных огней. Небо продолжало безудержно темнеть, при этом стараясь
еще хоть как-то сохранить очертания облаков.
Дорога стала видна не дальше пятидесяти метров. Вдруг ему пришлось до
отказа нажать на тормозную педаль. Взвыв тормозами, "КамАЗ" пронесся по
скользкому шоссе еще метров двадцать и замер. В свете фар, прикрываясь
ладонью, стоял какой-то парень. Рука его сжимала продолжающий светиться
карманный фонарик, которым он только что, стоя посередине дороги, размахивал
над головой с требованием остановиться. На обочине Максим увидел белый "БМВ"
с открытым капотом и торчащими оттуда ногами водителя. Затемненные стекла
казались черными и угрожающе поблескивали.
Парень вскочил на подножку кабины и открыл дверцу.
- Друг, выручай! Подбрось до Тернополя! Ужасно тороплюсь. Мотор подвел,
чтоб его!
Пришлось согласиться, хоть парень и не внушал ему симпатий.
Самоуверенный, спортивная стрижка, кожаная куртка, еще и кэйс впридачу.
Большой черный кэйс с кодовым замком. Наверное, набит деньгами. У него был
вид рэкетира. А кто же еще мог выйти из "БМВ" с тонированными стеклами?
Парень плюхнулся рядом, и "КамАЗ", дернувшись, тронулся с места. К нему