"Дмитрий Володихин. Осколки царства" - читать интересную книгу автора

- Это особая вещь. Очень возбуждает. После нее я буду с тобой, как
пылающий тростник.
"Вводит контрацептив, - подумал Игорь, - но как изящно".
Она страстным движением отбросила шприц в сторону и обнаружила, что
альбиносик наклонился и, полуобняв ее, целует бедра. Это, конечно, довольно
красиво, но сам факт потери инициативы подействовал на нее раздражающе.
Она хотела бы, она бы так хотела, чтобы все было медленно и томно,
как в фильме про французскую женщину Эммануэль. Но разве можно спрятать
извержение вулкана в товарном вагоне? Натуру не обманешь! Мягкости и
терпения хватило Пантере только для того, чтобы красивенько и спокойненько
исправить возню студентика. Она тоже наклонилась и глубоким засосом взяла
его щеку. Прием проверенный, молодые мало что не фонтанируют сразу. Игорь,
действительно, почувствовал, как уходят из его тела холодки робости;
Пантера провела ему пальчиком между лопаток, все ниже и ниже, до впадины
между ягодицами. Игорь знал, конечно, что сегодня все должно получится, но
когда знаешь, что все получиться, допускаешь, все-таки шанс на неудачу; а
вот когда почувствуешь, что оргазм неизбежен, тогда и шанс этот сам собою
исчахнет. Он почувствовал веселую неизбежность. Мальчик, подросток, юноша,
молодой человек, раз почувствовав эту неизбежность, становится мужчиной.
Пантера перевернула его на спину и тонко, с оттяжкой, поцеловала в
нежную молоденькую шею. Забросила бедро Игорю на бок.
- Чуть приподнимись.
Второе бедро пробило себе путь снизу. Пантера ласково гладила Игорю
виски и щеки, но с несоответствующей силой сжала его бедрами. Перевернула
на спину. Его это привело в настоящее буйство. Он ответил сильным, грубым
объятием, прессуя груди Елены Анатольевны, сминая их о свое тело и чуть
только не ломая ей позвоночник. В жизни обычной это обоим доставило бы
боль, боль и ничего кроме боли. Но Боже, Боже мой, Господи, какой славный
мальчик попался ей сегодня, как хорош, и какое неистовство вселяла в него
эта крупная женщина намного старше по биологическому возрасту, как хороша!
Она к черту кинула все эти ласки и стиснула Игореву голову ладонями,
неотвратимо подводя губы студентика к своим губам.
Они лежали в очень древней позе. Мать-земля от неба произвела племя
инеистых великанов-йотунов. Потом она испугалась силы своего потомства и
решила извести сыновей. Она душила их бедрами или сворачивала шеи могучими
руками. Но вот устала, и один из великанов, изловчившись, прокусил ей
горло, а пока она билась в предсмертных судорогах, овладел ею. Тело
первоматери превратилось в континенты и океаны, а из мертвого лона вышли
смертные расы. Игорь и Пантера не знали этого, но могучая магия этой позы
придавала им неукротимой силы. Страсти учила вакханка хранителя врат.
Она облизала его губы, укусила, опять облизала, опять куснула,
играючи, потом глубоко втянула Игореву нижнюю губу и чуть помассировала
зубками; провела языком изнутри, отпустила, втянула опять, опять отпустила,
мелко поцеловала и медленно-медленно взяла на средний засос уголок губ: она
то почти выталкивала его изо рта, то забирала поглубже - вперед-назад; в
это время Пантерин язык разжимал неподатливые губы паренька и забирался все
дальше за щеку.
Она брала его. Он бился под ней. Он отдавался, он не мог вести. Она
была мастером, а он салагой. Она обрушила на него каскад ошеломительных
ощущений. Он думал, что женщин можно целовать, обнимать и доходить с ними