"Дмитрий Володихин. Осколки царства" - читать интересную книгу автора

Разбудил его звонок. Боже! Боже! Метнулся на кухню, выпил сока, чтоб
изо рта не пахло, открыл дверь как спал - обнаженным. Маленький кулачок
ткнулся ему в солнечное сплетение.
-- Больно, -- честно сказал он ей.
-- Медведь, сколько раз я тебе говорила, что терпеть не могу, когда
меня встречают с заспанной рожей. Передать невозможно, как это противно
выглядит, -- она повернулась, подставляя ему пальто, но не перестала
обличать, -- только представь: сверху жесткий бобрик торчком, снизу все
такое распухшее со сна. Не тяни губы, я не хочу целоваться. Сними с меня
сапоги. Второй. Ты даже это делаешь беспредельно неуклюже...
Светлана сняла кофту, юбку, колготки, нижнее белье, смыла макияж.
Меньшов алчно разглядывал ее. Какая огромная дистанция между красивыми
женщинами и привлекательными! Эта его любовь, пожалуй, самая сильная в
жизни, дарована была совсем не красивой женщине. Короткие ноги, торс, как у
парня -- бока не уже бедер, скошенный подбородок, водянистые глаза с
косинкой, морщины на лбу. Нет, пожалуй, не морщины, а складки. Волосы
русые, но только изначально, а сейчас на них краска в несколько слоев:
черное из-под рыжего... Но груди очень хороши: наглые крупные груди, каждая
из них как будто жила собственной, почти автономной жизнью, как-то хитро
подмигивала, не спросясь у хозяйки. Черт знает, какие чудесные груди. И
губы. Губы тоже озорные: маленький капризный ротик, две розовые створки,
два ободка у пленительной трубочки, когда Светлане угодно сотворить эту
самую трубочку. Эта женщина воспламеняла его одним своим присутствием,
нагота же заставляла Меньшова почувствовать себя настоящим медведем. Бурым
пламенеющим медведем, к которому явилась весна.
-- Чудовище. Кошмарное чудовище. И тоже в студенты подался. На
адвокатуру тебя потянуло. Станешь адвокатом, выйдешь к суду в первый раз,
не забудь улыбнуться клиенту. Если это будет убийца, то он отдаст концы от
испуга. Высшая мера не понадобится. Этакая-то челюсть. Этакие-то бешеные
зрачки. Откуда ты таким появился?
-- Из мамы, -- Медведь отнюдь не был уродом: правильные черты лица,
высокий лоб, уши, конечно, сломаны, однако заметить это сразу невозможно.
Глаза? Ну что глаза, раньше она просила его пугать глазами, ей так
нравилось. До нее тоже кое-кому нравилось. Глаза как глаза. Да и челюсть
как челюсть, тяжеловата, правда, но он ведь в фотомодели не записывался.
Меньшов чуть-чуть стеснялся своей внешности. Он слишком большой для
современного жителя мегаполиса. Зачем же она бьет по уязвимому месту...
-- Я вижу, ты не прочь заняться любовью прямо сейчас.
Он ответил ей взглядом.
-- Сколько жадности! Умерь свой пыл. Я замерзла. Погрей меня. Потом
посмотрим. Одна польза от тебя: хоть постель нагрел.
Меньшов не стал спорить. В последние два-три месяца она немного
капризничает, лучше не тревожить ее попусту - быстрее успокоится. Светлана
легла спиной к нему. Медведь обнял ее. Девочка действительно замерзла.
Мускулы приличные. Он преисполнился гордости: сам тренировал, сам ее
когда-то в Гильдию ввел. Для серьезного дела она еще не годится. Овца еще
("прости, что я тебя так назвал..."). Но выйти против серьезного противника
он бы ей и не позволил.
Вскоре она повернулась лицом к Меньшову. В полутьме все-таки можно
было различить какое-то неестественное движение ее бровей и губ. Светлана