"Дмитрий Володихин. Осколки царства" - читать интересную книгу автора

какой-то, мосласт. А эта ей не конкурентша, малявка стриженая. Тоже,
небось, не прочь, караказябра малорослая. Из армейских: даже лежит и то
строем. Этот, без кепки, тоже сошел бы, брюхо, оно хоть и улыбается во весь
пупок, зато волосатенький, да и ухватку видно. Интеллигентши не в счет.
Второй уж больно жирен, я без мотора такого борова с бока на бок не
перекачу. Притом еще трехдневная щетина не опалена. Пошел он! Жалко
все-таки, что бугра уже разобрали.
Пантера легла так, чтобы от Игоря и пузатеньких ее тело оказалось на
равном расстоянии, а от супругов подальше: курица точно будет ревность
разыгрывать, вон брови уже в струночку сошлись.
Она была хороша: чуть выше среднего роста, немного полновата, но эта
полнота лишь придавала привлекательности: вся трепещущая Пантерина плоть
выглядела как единый гимн округлости и женственности - никаких юнисексов,
бизнес-вуменов, полупарнишечьей стати, за пристрастие к которой ругал
бисексуальных эллинов Иван Ефремов; возраст не определил бы даже самый
блистательный специалист по женщинам, но уже то, что подобный замер не
вытанцовывался, явно свидетельствовало: двадцать восемь скрылось за кормой,
все в пенных бурунах смертных лет, и пришли времена некоторой конспирации.
Полнота изнутри натягивала темно-оливковую кожу (и это существо приехало
загорать!), лишая морщины малейшего шанса. Кожа поблескивала не то чтобы
шелковисто, а даже как-то глянцевито. Крупные бедра, тонкая талия, резко
расходящийся к плечам треугольник. Груди. Что сказать о них? Упругие,
округлой формы, упрямо стремящиеся растоптать мужчину? - одним словом
упряглые груди; купальник-боди, неестественно яркого канареечного цвета -
как сигнал: у вас есть десять секунд, чтобы дать дорогу или покориться; под
самым почти обрезом "декольте" соски убедительно преодолевают силу
синтетического натяжения; невозможно увидеть, но чувствуется, что нежная
кожица вокруг них должна быть темно-серого цвета. Пантера, это совершенно
ясно, не чуждалась шейпинга и вовсю работала с дорогими кремами. Волоски в
подмышках - сбриты начисто.
Игорь отчетливо понимал, что моногамия для этой женщины играет роль
бортов и железочек в детской игре, когда на небольшом разрисованном поле
железный шарик, выстреленный из железной пушечки, отскакивая от всякого
рода стенок, вертушек и проволочек, везде находит призовые лунки. Она
должна была находить везде. Прежде чем спросить, замужем ли она, любой
мужчина сообразительнее дауна осознавал, что на курорт Пантера приехала без
мужа. В древности таких женщин любили брать жрицами любви в таинственные
храмы - за неукротимость; их даровали воинам после победы в кровавых битвах
на одну ночь, и ради такой ночи те желали еще войн и еще побед; раз в году
их выпускали на священный луг, поили вином до вакхического исступления и
посылали убивать царя-мужчину - для свершения обряда традиционной смены
власти... XX столетие для Пантеры было мучительным пленом.
Пантера происходила из какой-то ориентальной породы, не среди берез
ее зачали, да хоть бы и среди берез: неистовый юг, утомительно жаркий
восток расплавили бы смолистую, медленно текущую славянскую кровь. Лицо ее
до крайности не соответствовало телу (внешне это была единственная деталь,
определявшая пантеру на два): слишком длинная тонкая шея и слишком
цивилизованное, изящно профилированное греческими мелкими чертами лицо. Но
уж пухлые чувственные губы, чуть раскосые глаза и черные вьющиеся волосы
подарили этой ориентальной породе неистовые сельджуки или свирепые османы: