"Алексей Волков, Андрей Новиков. Будьте осторожны!" - читать интересную книгу автора

и повез к стоящему неподалеку зданию с вывеской: "Музей
прощальных взглядов космонавтов".

Прочитал я эту вывеску и решил, что с меня хватит. Забрался в
свой корабль, задраил люк и стартовал с предельным ускорением.
Лечу -- благодать -- говори, что хочешь. Ну, я и говорю:

-- Вот теперь можно хоть поесть с аппетитом.

Вдруг дверь в рубку открывается, входит какой-то толстяк с
наглой рожей и с порога:

-- Что есть-то будем?

-- А ты кто? -- спрашиваю.

-- Как это -- кто? Сам же звал.

Вспомнил я тут, чего пожелал, когда инструкцию читал, и бегом
в трюм. Точно -- стоит, родимый, только лампочками
помаргивает. А аппетит следом приплелся и бубнит:

-- Есть пошли... есть пошли...

Представил я, какая жизнь меня ждет, и решил -- будь что
будет, но на корабле я не останусь. Загрузил я в аварийную
капсулу продуктов и кислорода побольше и стартовал. Крикнул
только кораблю на прощание:

-- Да пропади ты пропадом со своим конкретизатором и аппетитом
туда, где не ступала еще нога человека!

И он пропал. А меня на четвертые сутки рейсовый лайнер
подобрал...

Хануфрий Оберонович умолк и задумчиво посмотрел на заходящее
солнце.

-- Одно плохо, -- печально промолвил он, набивая свою
трубочку. -- На каждой необитаемой планете приходится теперь
меры предосторожности принимать. И вы, ребята, помните, что
никто не знает, куда мой корабль с конкретизатором занесло.
Осторожность, сами понимаете, еще никому не навредила.

И Парсалов, прихлопнув очередного комара, исчез в облаке дыма.