"Сергей Волков. Красный террор глазами очевидцев" - читать интересную книгу автора

арестованного. Он нес полное ведро сора, высыпал его, а затем принялся мыть
и чистить песком это ведро около крана. Я узнал в нем профессора Щербакова.
В это время во двор ввели партию арестованных человек десять. Все они
были запыленные и усталые. Вороты запачканных тонких сорочек были
распахнуты, по небритым щекам струился пот. Эти пришли с работ. Меня
проводили через двор в помещение для арестованных. Меня принял караульный
начальник и повел по коридору. У дверей одной из камер он остановился.
- Комиссар камеры, - крикнул караульный начальник. - Примите
арестованного.
Я вошел в камеру. Когда-то здесь был класс. Теперь комната была
разгорожена деревянной перегородкой, доходившей до половины стены, на две
части. В каждом отделении вдоль стен были расположены деревянные козлы -
нары. Между нарами стоял стол, вокруг которого сидела группа арестованных.
На окнах я заметил решетки, по-видимому недавно вставленные. Я вспомнил, что
во дворе я видел еще несколько решеток, над которыми возились плотники. Мне
вспомнились слова поэта:
Мы села - в пепел, грады - в прах,
В мечи - серпы и плуги!
...И школы - втюрьмы, пронеслось в моих мыслях. Между тем тот, которого
караульный начальник назвал комиссаром, предложил мне следовать за собой. Во
втором отделении за перегородкой он приказал мне сесть и извлек из-под
тюфяка своей койки (остальные арестованные спали на голых досках) большую
книгу, служившую когда-то классным журналом, страницы которого пестрели
фамилиями бывших питомиц моего узилища.
Комиссар начал меня допрашивать. Вокруг нас столпилась группа
арестованных, молодых людей, одетых во френчи и гимнастерки, производивших
впечатление военных. Как оказалось потом, это были красноармейцы, юноши из
интеллигентных семей.
- За что вас арестовали? - строго спросил комиссар.
- Я и сам не знаю. Мне говорили, что через дня два отпустят.
Взрыв дружного хохота покрыл мои слова.
- Так вы арестованы на два дня? - заливался хохотом один из
красноармейцев. - Поздравляю вас. А вон тот, - он указал на сидевшего около
окна молодого еврея-студента, - арестован был на полчаса. Так и сказали:
посидите полчаса. А сидит он уже, слава Богу, второй месяц. А еще сам
сотрудник "чеки". Сколько же это сидеть они будут, если на два дня их
посадили? Высчитай-ка, комиссар!
- Да, - добавил другой красноармеец. - Нас здесь восемь человек.
Советские служащие мы, красноармейцы. Как свидетелей вызывали. Мы просидели
полдня в ожидании допроса. В это время явился какой-то член президиума или
заведующий отделом, увидел нас и спросил, что мы здесь делаем. Мы и
ответили, что вызваны по делу такого-то свидетелями. "Ах, вы по делу
такого-то, - закричал, - арестовать их всех!" Вот и сидим уже три недели.
- А обвинение вам предъявили? - спрашиваю я.
- Обвинение? Нас даже не допрашивали. Так вот сидим и гнием. А сколько
будем сидеть - никто не знает.
- Чего там не знать. Пока не "разменяют" и будем сидеть.
- Разменяют? - спросил я.
- А вы не знаете, что это значит? Объясни-ка, Заклер, ты же комиссар.
Новый взрыв хохота.