"Сергей Волков. Красный террор глазами очевидцев" - читать интересную книгу авторапокровов нависла вследствие раздробления черепных костей. Более половины
трупов не откапывали, так как они уже разложились. В числе убитых были петлюровские солдаты и офицеры, и вообще "офицеры", "буржуи", "контрреволюционеры", коими считали монархистов, бывших полицейских и т. п., не убежавших от большевиков; их арестовывали и убивали (в числе их бывший председатель съезда мировых посредников Пигарев). Оказалось, что в арестантской в ночь бегства большевиков находилось 8 арестованных, которых большевики ввиду срочности и неожиданности ухода решили расстрелять, но те воспользовались занятостью чрезвычайки по уничтожению документов в канцелярии и сбору их в дорогу, выломали двери и, перепрыгнув через забор, скрылись. Это были преимущественно офицеры. Они поранили себе руки о проволоку и изодрали платье, и мне пришлось видеть пораненные руки одного из них. В канцелярии валялись изодранные бумаги и карточки, в печи также были остатки обгорелых бумаг. Уже в третье пребывание большевиков чрезвычайка помещалась в усадьбе бывшего Крестьянского Банка по Николаевской улице, и по ночам окрестным жителям приходилось слышать звуки выстрелов (глухих), это в чрезвычайке расстреливали несчастных жертв. В числе главных палачей называли какого-то Петрова. Интересен его конец. Когда в сентябре 1920 г. польские войска выгнали большевиков на восток, житомирские большевики эвакуировались, но поляки остановились, и через 2-3 недели большевики возвратились, в числе их и палач Петров. Но за ним оказались дела: при эвакуации он умышленно задержался в городе и поспешно распродавал советское добро. При нем нашли много "николаевских денег" (бумажных), которыми запасался палач и кои тогда и за то, что он слишком много знал) его расстреляли. Трудно описать те сцены отчаяния, те ужасающие вопли, которые раздавались возле чрезвычайки и расположенного вблизи ее "революционного трибунала", в коем имелась надпись "Трибунал - расправа с врагами сов. власти". На зиму 1921/22 г. город постигло еще одно бедствие - "пайки в пользу голодающих", собираемые "Помголом". Проводилось это особенным образом и главным образом по такой причине: положение Губернского комиссара Николаенкова (бывший рабочий Донецкого района) было шаткое, как вообще шатки были положения всех коммунистов тогда; одни подкапывались под других, чтобы спихнуть с теплых мест и занять таковые. Город посетил Всероссийский староста, товарищ Калинин, и Николаенков, для упрочения положения своего, наобещал Калинину собрать на голодающих прямо невероятное количество, и началась выжимка с полуголодного населения... Вопреки всяким декретам полагали пайки (паек = 25 фунтов ржи, 2 фунта крупы) и на неимущих; а на более имущих, на торговцев, промышленников, хотя бы мелких (крупных не осталось) - по 20, 30, 50 пайков каждый месяц (а всего полагалось в течение 9 мес). Требовали за несколько месяцев вперед; затем к пайку прибавили еще 1 фунт сала ежемесячно. Стон и плач раздался повсюду. Мольбы и депутации в Харьков не помогали. Домовых старост за недоимки арестовывали, равно и самих недоимщиков. Люди продавали последнее платье, чтобы не попасть под арест, а страшен был он не |
|
|