"Сергей Волков. Красный террор глазами очевидцев" - читать интересную книгу автора

что за преступление должен отвечать тот, кто его совершил, кто к нему
причастен, превращается в извращенную круговую поруку. Причем даже нет
необходимости доказывать наличность преступления. Совершенно достаточно
принадлежности к профессии, к классу, к семье.
Жена, мать, дочь офицера бросаются в тюрьму, расстреливаются. Иногда
это происходит потому, что офицер исчез. Есть подозрение, что он перешел к
белым. Иногда офицер уже давно убит, а родных все-таки берут в плен, потому
что весь офицерский класс держится под подозрением. Берут в заложники
священников. Самого патриарха Тихона держат в плену в Кремле, как одного из
самых важных заложников. По всей советской России разбросаны такие
концентрационные лагеря, где десятки тысяч людей медленно умирают от холода,
голода и горя. Каждый раз, когда белые войска наступают, красные, уходя,
уводят за собой гражданских пленных. Политически это делается для усиления
террора. Практически большевики смотрят на заложников, как на военную
добычу, которую можно при случае обменять на деньги или на арестованных
большевиков. Если обмен не удается, заложников убивают.
Когда в Киеве большевики увидали, что силы Деникина теснят красных,
началась отправка заложников. Первую партию Угаров набрал по своему
усмотрению. Никто не знал и не понимал, по каким признакам ставил он свой
жестокий приговор: "Вторая категория".
Смертельная тоска охватила заложников. В Киеве за стенами тюрьмы были у
них родные и близкие. Сохранялась связь с жизнью, теплилась надежда.
Наконец, они знали, что Добровольцы подходят. Там на севере, превращенном
волею коммунистов в царство голода и деспотизма, ждали пленников новые
издевательства, новые страдания. Им не дали даже проститься с близкими.
Вечером состоялся приговор, а утром их отправили на пароход, окружили
стражей, которая стреляла в каждого, кто пытался подойти, и отправили
дальше.
Всего в первой партии заложников было отправлено 183 человека.
Большинство было без средств. Это была мелкая трудовая интеллигенция. Много
учащейся молодежи. Офицеры. Поляки из Одессы. Двадцать евреев. Туда же
попали несчастные богодуховские мужики. Их тоже революционная воля Угарова
обрекла на горькую участь заложников, хотя вряд ли 83-летний харьковский
крестьянин мог быть выгодным объектом обмена.
Позже было отправлено еще две партии заложников. Во второй было 27
человек, главным образом богатых людей, крупных помещиков. Были поляки,
русские. Один еврей. Среди них был известный в Киеве ксендз Шафранский и
секретарь германского консула в Одессе Палас. Их тоже собрали в дорогу так
быстро, что с трудом удалось оповестить родных, достать необходимые в дорогу
вещи, приготовить на 10 дней пищу, как было приказано комендантом.
Наконец, в третьей партии увезли последних 30 человек. Тут были
инженеры, к которым относились более бережливо, так как они были нужны, как
специалисты. Щадили также и заложников-немцев, которых рассчитывали обменять
на Радека.49 В этой же последней партии было несколько банковских деятелей.
Тут был француз Кампер, студент-медик, захваченный большевиками под Одессой.
Французская коммунистическая ячейка, действовавшая в Киеве, добивалась
расстрела Кампера, как буржуя. Но его только увезли в Москву. Среди этих
людей очутился и 16-летний мальчик Львов. Это была последняя партия. Она
была отправлена на пароходе в субботу вечером, а в воскресенье утром в Киев
входили Добровольцы.