"Сергей Волков. Чингисхан. Книга первая. Повелитель Страха" - читать интересную книгу автора

Расседлывающие лошадей мужчины заметили это и захохотали.
- Осторожно, укусит! И в самом деле, волчонок! Дикий!
Сопровождаемый вооруженными нукерами, Темуджин на заплетающихся от
усталости ногах шагал к кострам, исподлобья разглядывая юрты и их
обитателей, глазеющих на сына Есугея.
Мальчика душила обида, в горле стоял тугой комок. Он помнил многих из
этих людей - пастухов, воинов, охотников. Все они служили его отцу. Служили,
а когда отца не стало, бросили жен и детей своего господина на произвол
судьбы, переметнулись к его двоюродному брату, Таргитай-Кирилтуху, и
признали его ханом.
Правильно говорил отец, когда был жив: у овец родина там, где трава
сочнее...
Вот и ярко пылающие костры. Они окружают большую ханскую юрту белого
цвета. Перед входом восседает на стопке расшитых войлоков сам нынешний
властитель отцовского улуса Таргитай-Кирилтух. По правую руку от него
расположились сыновья, все как один коренастые, плечистые, с густыми
бородами. По левую сидят женщины. На почетном месте каменным изваянием
застыла вдова казненного в Китае отца, Амбагай-хана, дальше - жены самого
Таргитая.
Перед пирующими на кожах и деревянных блюдах высятся горы разнообразной
снеди. И едва Темуджин увидел источающие дразнящий аромат куски вареной
баранины, жареных гусей и куропаток, горки рассыпчатого сладкого творога,
желтые круги масла, пирамиды лепешек из белой тонкой муки, кувшины с
кумысом, чаши с горячей хмельной хорзой, как ноги его ослабли. Мальчик
вспомнил, что до своего пленения не ел девять дней, а в пути его накормили
всего один раз, да и то скудно, как раба.
Главным блюдом на ханском пиру была туша джейрена, зажаренная на углях.
Покрытые аппетитной корочкой окорока лежали перед Таргитай-Кирилтухом. Он
узким кривым ножом отсекал от них кусочки сочащегося жиром мяса и впихивал в
рот младшему сыну Колоксаю. Но когда нукеры подвели Темуджина к подножию
войлочного трона, хан оттолкнул сына, воткнул нож в край блюда, вытер жирные
руки о черную бороду и внимательно оглядев мальчика, довольно расхохотался.
- А ты не похож на своего отца, Темуджин. Есугей никогда бы не стал
такими голодными глазами смотреть на еду. Он просто подошел бы - и взял то,
что хочет...
С трудом оторвав взгляд от запеченной в глине форели, Темуджин сглотнул
горькую слюну и сжал кулаки. Он понимал, что Таргитай издевается над ним.
Понимал, но ничего не мог сделать.
- Ну, что же ты стоишь? Бери, угощайся. Или ты вовсе не Есугеева
семени? - вкрадчиво спросил хан. Братья и жены Таргитая засмеялись, даже
старуха-вдова изобразила на сморщенном лице улыбку.
Темуджин молчал.
- Быть может, ты желаешь сесть с нами, как и подобает родичу? - в
голосе хана прорезались угрожающие нотки. Его начинало злить упрямое
молчание мальчика. - Тогда проходи сюда. Ты - гость, сын возлюбленного брата
моего, да будут предки к нему благосклонны. Садись по правую мою руку, прими
чашу с кумысом, мясо и лепешку... Ну, Темуджин!
Темуджин молчал.
- Или ты хочешь сразу сесть вот здесь, на расшитом ханском войлоке? -
Таргитай перестал улыбаться. Смолкли и пирующие. Теперь все смотрели только