"Сергей Волков. Чингисхан. Книга первая. Повелитель Страха" - читать интересную книгу автора

вернулся в наши степи. Это он привез яд и дал его татарам. Это он нанял их
за желтое золото Цзинь, чтобы расправиться с нашим владыкой. Татары боятся
Есугея, без платы они отказались идти на черное дело.
- Да будут прокляты татары и цзиньский Алтан-хан! - простонал
Дэй-сечен, горестно качая головой.
- Я убью их всех, - отпихнув носком сапога голову Звездочета, сказал
Темуджин. Он нахлобучил меховую шапку отца и повторил: - Придет время - и я
убью их всех...
На соревнованиях я стреляю на "отлично". Маратыч жмет мне руку, кривит
разорванную шрамом губу в улыбке.
- В своей жизни я встречал человека, который стрелял, как дышал. Это
был кубинец, команданте Вифредо Арче, бывший партизан, руководивший морским
спецназом Революционного военного флота Кубы. Я своими глазами видел, как он
из обычной AR-10 снял со скалы УНИТОвского пулеметчика на дистанции в
километр. Вифредо всегда говорил, что настоящий стрелок не должен думать о
том, попадет он в цель или нет. Он вообще не должен думать о цели, о
результате. Главное - выполнить задачу. Так вот, Новиков - ты сегодня
стрелял как команданте Арче! Поздравляю! Задача выполнена, ты поедешь в
феврале на первенство Союза.
Я сдержано улыбаюсь. Маратыч, а точнее, его кубинский знакомец,
совершенно прав - я отстрелялся на "золото" потому, что не думал о стрельбе.
Все это время перед моими глазами маячила отрубленная голова Звездочета. Я
словно заглядывал в его мутные мертвые глаза, и телом моим управляла чья-то
чужая, и, в то же время, моя, родная ярость.
Чувство, которое я испытываю после этой ночи, оказалось сильнее моих
личных обид. Я помню, как очнулся на скамейке, дошел до подъезда, поднялся
на второй этаж и даже сделал несколько шагов выше, но остановился и вернулся
в дом. Разговаривать с Надей мне расхотелось. Что бы она ни сказала - не
имело уже никакого смысла.
- И еще... - Маратыч понижает голос, наклоняется к самому моему уху. -
Ко мне подходил старший тренер Олимпийской сборной Лапкин... Так вот - он
взял тебя на заметку. Рад?
В раздевалке уже ждет Витек.
- Ты что там это? Мы ж договаривались на утро? Эй? А что с лицом?
Потираю скулу - она здорово ноет. С утра я даже не удосужился взглянуть
в зеркало.
- Ударился.
- Об кого ты так ударился?
- Если я скажу об скамейку...
- Э! А чччто с глазами-то?
Витек ошарашенно пятится назад, как от нечистой силы.
- На погоду меняются слегка.
- Что значит... какой на фиг слегка?
Подхожу к зеркалу в раздевалке. Оно старое, амальгама изъедена и
пестрит ржавыми дорожками. Заглядываю, приближая лицо, как можно ближе. Мои
глаза теперь такие же, как у Есугея. Один как синее небо, а второй как
зеленая трава.
- Это наркотик что ли какой-то?
- Ну что ты мелешь? - сердито оборачиваюсь к Витьку.
- А еще знаешь что?