"Сергей Волков. Трагедия русского офицерства " - читать интересную книгу автора

флотских экипажей Стронский и Гирс, командир линейного корабля "Император
Александр II" Повалишин, командир крейсера "Аврора" Никольский, командиры
кораблей "Африка", "Верный", "Океан", "Рында", "Меткий", "Уссуриец" и другие
морские и сухопутные офицеры. К 15 марта Балтийский флот потерял 120
офицеров, из которых 76 убито (в Гельсингфорсе 45, в Кронштадте 24, в Ревеле
5 и в Петрограде 2). В Кронштадте, кроме того, было убито не менее 12
офицеров сухопутного гарнизона. Четверо офицеров покончили жизнь
самоубийством и 11 пропали без вести. Всего, таким образом, погибло более
100 человек[19]. На Черноморском флоте также было убито много офицеров во
главе с вице-адмиралом П. Новицким, трупы которых с привязанным к ногам
балластом сбрасывались в море; имелись и случаи самоубийства (напр. мичман
Фок с линкора "Императрица Екатерина II").
На сухопутном фронте тоже происходило немало эксцессов. Цензура часто
перехватывала солдатские письма такого вот содержания: "Здесь у нас здорово
бунтуют, вчера убили офицера из 22-го полка и так много арестовывают и
убивают". В 243-м пехотном полку, убив командира, солдаты устроили массовое
избиение офицеров, в одном из гусарских полков были убиты предварительно
арестованные ген. граф Менгден, полковник Эгерштром и ротмистр граф
Клейнмихель. Очевидец описывает это так: "Двери карцера были взломаны, и
озверелая толпа солдат бросилась на арестованных. Граф Менгден был сразу
убит ударом приклада по голове, а Эгерштром и Клейнмихель подняты на штыки и
потом добиты прикладами". Убийства происходили и в тыловых городах, так, в
Пскове погиб полковник Самсонов, в Москве - полковник Щавинский (его труп
толпа бросила в Яузу), в Петрограде - офицер 18 драгунского полка кн.
Абашидзе и др. Не в силах вынести глумления солдат, некоторые офицеры
стрелялись. Вот типичная сценка тех дней: "... поручик Дедов что-то сказал,
озлобленные солдаты его окружили, грозили. Дедов, припертый к стене,
выхватил револьвер и застрелился"[20].
В апреле-мае было уволено огромное число командующих генералов. За
несколько недель было устранено 143 старших начальника, в т. ч. 70
начальников дивизий[21]. Высшее военное руководство было терроризировано и
многие из оставшихся на постах не решались противодействовать развалу. К
середине мая, после окончания гучковской "чистки" из 40 командующих
фронтами, армиями и их начальников штабов только 14 имели мужество открыто
бороться с "демократизацией", тогда как 15 ее поощряли и 11 оставались
нейтральны. Впоследствии (с 1918 г.) 19 из них сражались в белых армиях (в
т. ч. 10 боровшихся против демократизации, 7 нейтральных и 2 поощрявших), 14
не участвовало в борьбе (3, 4 и 7 соответственно) и 7 служили у большевиков
(в т. ч. 1 противник демократизации и 6 поощрявших ее)[22].
После февраля положение офицеров превратилось в сплошную муку, так как
антиофицерскую пропаганду большевиков, стоявших на позициях поражения России
в войне, ничто отныне не сдерживало, и она велась совершенно открыто и в
идеальных условиях. Желание офицеров сохранить боеспособность армии (а то,
что идея прекращения войны была для массового офицера синонимом гибели
России, было психологически совершенно естественно[23]), наталкивалось на
враждебное отношение солдат, распропагандированных большевистскими
агитаторами, апеллировавшими к их шкурным инстинктам и вообще самым
низменным сторонам человеческой натуры. Но до лета абсолютное большинство
рядового офицерства оставалось еще единым и готовым противодействовать
развалу. По заявлению Брусилова на заседании 2 мая, "15-20 % офицеров быстро