"Сергей Волков. Трагедия русского офицерства " - читать интересную книгу автора

Интернационала... Зачем? Во спасение Родины или живота своего?... Начало
съезжаться также множество рядового офицерства, изгоняемого
товарищами-солдатами из частей. Они приносили с собой подлинное горе,
беспросветную и жуткую картину страданий, на которые народ обрек своих
детей, безумно расточая кровь и распыляя силы тех, кто охранял его
благополучие"[32]. В Петрограде "с первых же дней среди членов союза
возникла группа "приемлющих революцию", решивших на этой революции сделать
себе карьеру... С ухватками дурного тона фата, полковник Гущин, читавший в
это время лекции в академии, в первые же революционные дни появился на
кафедре, разукрашенный красным бантом, и с пафосом заявил: "Маска снята,
перед вами офицер-республиканец". Он говорил трескучие речи, бил себя в
грудь и гаерствовал..."[33]. Вот портрет командира 20-го корпуса: "Это был
типичный "перекрасившийся" генерал, блестящий кандидат в "революционные
генералы", один из тех, кои начали заигрывать с солдатами и лебезить перед
различными революционными представителями; к офицерам они относились
по-прежнему строго и свысока и любили читать им нравоучения, особенно в
присутствии солдат: "надо, господа, воспринять духовно смысл революции"...
чем и без того ухудшали тяжелое положение офицерского состава"[34].
Летнее наступление еще более ухудшило положение офицеров. В докладе
помощника комиссара 1 гвардейского корпуса указывалось: "Положение офицеров
чрезвычайно тяжелое. Офицеры подвергаются глумлению, постоянно живут под
угрозой смерти. В Финляндском полку у офицеров отобраны лошади и личные
вещи; за то, что офицеры высказывались за наступление, они были в течение
двух дней лишены всякой пищи." В донесении командующего 12 армией
подчеркивается, что "с усилением большевистской пропаганды растет злобное
отношение к офицерам, в которых видят единственное сдерживающее в армии
начало и поборников порядка".
Понятно, что в таких условиях на успех наступления рассчитывать не
приходилось. Донесения с фронта рисуют крайне неприглядную картину, никогда
ранее не возможную для русской армии: "Последующие волны атаки в некоторых
случаях не вышли вовсе, несмотря на самоотверженный пример офицеров,
потерпевших значительные потери". "Развращенные большевистской пропагандой,
охваченные шкурными интересами, части явили невиданную картину предательства
и измены родине. Дивизии 11-й и частью 7-й армии бежали под давлением в 5
раз слабейшего противника, отказываясь прикрывать свою артиллерию, сдаваясь
в плен ротами и полками, оказывая полное неповиновение офицерам.
Зарегистрированы случаи самосудов над офицерами и самоубийств офицеров,
дошедших до полного отчаяния. Немногие пехотные и все кавалерийские части
самоотверженно пытались спасти положение, не ожидая никакой помощи от
обезумевших бегущих полков. Сообщены возмутительные факты, когда дивизия
отступала перед двумя ротами, когда несколько шрапнелей заставляли полк
очищать боевой участок. Были случаи, когда горсть оставшихся верными долгу
защищала позицию в то время как в ближайших резервных частях шли
беспрерывные митинги, решая вопрос о поддержке, а затем эти части уходили в
тыл, оставляя умирать своих товарищей. Озверелые вооруженные банды
дезертиров грабят в тылу деревни и местечки, избивая жителей и насилуя
женщин"[35].
Лучшие офицеры, стремившиеся сделать все возможное, чтобы не допустить
полного разгрома, в первую очередь и гибли. Вот реляция из 38 армейского
корпуса: "Тщетно офицеры, следовавшие впереди, пытались поднять людей. Тогда