"Сергей Волков. Год французской любви (Роман в историях) " - читать интересную книгу авторак ночи? Событие все же...
Пить мне, честно говоря, не хотелось. Во-первых, я боялся снова надраться и впасть в так мне хорошо знакомое состояние запоя, во-вторых, на службе нам пить было строжайше запрещено, и, наконец, в третьих, я совершенно не хотел пить с рябым капитаном - ну о чем нам было с ним разговаривать? Вспоминать его минувшие "подвиги" на ниве гаишного мздоимства? На фиг надо! Но повод все же обязывал - свадьба дочери, святое дело, и после одиннадцатичасового телефонного рапорта "Спите, жители Багдада, на стоянке все... спокойно!", мы сели, разложив закуску, капитан разлил водку и мы выпили по первой, за здоровье молодых. Неприятное чувство неестественности возникло у меня где-то на третьем тосте - слишком уж моя доза превышала капитанову. Но, за анекдотами и всякими прибаутками, я не придал этому значения - мало ли, может человек хочет как следует угостить напарника! Обычно ночью мы спали по очереди - три часа один, три часа другой. Но сегодня капитан, сославшись на опоздание, предложил мне поспать побольше - ему, мол, не спиться... Мы допили водку, покурили, и в половине третьего я, сморившись, улегся на топчан, укрывшись бушлатом - на улице подморозило. Глухо шумели машины, проносясь по залитому оранжевым светом фонарей Садовому, бормотало что-то радио на подоконнике, капитан ушел делать обход, и я уснул, успокоенный теплом и водкой... Проснулся я резко, очумело сел на топчане, выглянул в окно - все тихо. Но что-то внутри меня все же шевелилось, трогало холодными пальцами за Я поднялся с топчана, нетвердой походкой вышел на железное крылечко, вдохнул в себя относительно свежий воздух Садового, закашлялся, и тут же заметил серую тень, метнувшуюся в дальнем углу стоянки, где стояли на хранении битые, старые и невостребованные владельцами машины. "Вор!", - обожгла меня тревожная мысль: "Где же капитана черти носят?". Я соскочил с крыльца и крадущейся походкой, стараясь не шуршать подошвами, двинулся вперед. Тень человека опять метнулась, прячась от меня за старую "Победу" какой-то лауреатки Сталинской премии. Я затаился на время, а потом сделал несколько молниеносных прыжков, на ходу отстегивая от пояса табельную дубинку. Человек за "Победой" слишком поздно понял свою ошибку - я заходил со стороны бампера машины, а улизнуть, обогнув её с тыла, было невозможно - покатый задок "Победы" упирался в сетчатый забор. - Стоять, сука! - рявкнул я, замахиваясь дубинкой. - Че ты, че ты, Степаныч! - скороговоркой забормотал "вор", при ближайшем рассмотрении оказавшийся мои напарником-капитаном. - Ты что тут? - удивленно спросил я, опуская дубинку. - Патрулирую... - неуверенно пробормотал капитан, пряча за спину какой-то яркий журнал. Что то тут было не так! Я нутром чуял, что капитан финтит, и собрав всю свою "грозность", сурово спросил: - В чем дело, капитан?! Он замялся, неуверенно потоптался на месте, а потом махнул рукой: |
|
|