"Сергей Волков. Год французской любви (Роман в историях) " - читать интересную книгу автора

холодные капли, а когда с небес вдруг падал ливень, вбивая в асфальт пыль и
мусор, она хохотала, как сумасшедшая, размахивала руками, отплясывая
какой-то дикий, языческий танец, похожий на бурление водного потока на
перекате.
Она любила танцевать. На дискотеках, в ночных клубах, в ресторанах и
просто в гостях она всегда ждала музыку, свою музыку, ту, которую она
чувствовала, которая ей была нужна в этот момент, и если такая мелодия
вдруг начинала звучать, она танцевала - словно пламя факела билось на
ветру.
Она любила машины, любила ездить, водить, и водила как профессионал.
Когда кто-то из её многочисленных знакомых предлагал ей прокатиться или
подвезти, она всегда интересовалась, на какой машине, и если это была
мощная, современная и красивая машина, она соглашалась, но с одним условием
- за рулем будет она. В противном случае - метро...
И вот, вжимая педаль газа в пол, она мчалась по ночному городу, вокруг
мелькали фонари, огни фар, стражи порядка беспомощно размахивали жезлами, и
пропадали в зеркале заднего обзора, а она улыбалась, и презрительно щурила
свои огромные карие глаза, упиваясь возможностью подчинять себе
пространство.
Она вообще любила презирать, ибо презрение давало ей силы для жизни,
оно вдохновляло её и поднимало над суетой обыденности и повседневности.
Пусть ханжеская мораль взывает к любви, сильный человек - презирает слабых.
Так считала она и так она делала.
Она любила ветер. Могла неожиданно выйти на балкон и стоять, вдыхая
свежеть майской ночи или тревожно вслушиваться в щедрые звуки августовского
вечера, а лицо при этом её ловило малейшие колебания воздуха, тончайшие
струйки нарождающихся шквалов, ураганов, что потом, набрав силу и мощь,
где-то на другом краю земли будут сметать города и деревни, ломать леса,
поворачивать вспять реки...
Она любила выпить, но не много. Водка, вино, пиво - все, а кроме того
ром, ликеры, джин и виски, коньяк, бренди, текилу, самбек, саке, и ещё Бог
весть какие напитки, самые экстравагантные и экзотические. Она могла зимой,
в мороз, прихлебывать из бутылки водку, и смешно коверкая губы,
приговаривать при этом: "Для сугреву, милые, для здоровья пользительно!", а
могла в вечернем платье весь вечер сидеть с высоким фужером черного, как
кипарисовая смола, вина "ануш", раздувая ноздри, вдыхать редкостный букет,
и лишь изредка, только для того, чтобы не забыть вкус, делать маленький
глоточек, и пламя свечей отражалось в её глазах, делая их бездонными...
Она любила мужчин, любила мужские разговоры и мужские забавы, ей
нравились все типы, не зависимо от цвета волос, формы носа или
телосложения. Иногда она выбирала себе в кавалеры двухметрового амбала с
накаченными надбровными дугами, и бедняга млел от счастья, сдувая с неё
пылинки. Или вдруг она появлялась на людях под ручку с затрапезного вида
очкариком, лысоватым, узкоплечим, в мятых брюках с пузырями на коленках и в
плетеных сандалиях, надетых поверх синих носков. Или вдруг её видели в
обществе строго одетого и подтянутого молодого человека, который мог быть
кем угодно - и сотрудником охраны Президента, и главой крупной финансовой
структуры, и авторитетом из какой-нибудь преступной группировки.
А то ещё говорили, что она, в рваных джинсах, в бандане и на роликах,
тусовалась на Поклонной горе в обществе прыщавых пареньков в широких штанах