"Сергей Волков. Год французской любви (Роман в историях) " - читать интересную книгу автора

на губах, и тут, потеряв равновесие, он резко, как-то вдруг, рухнул назад,
и вниз - в шахту.
Вопль его некоторое время метался в проеме шахтного ствола, потом
раздался неприятный, тупой хряск - и тут же наступила оглушающая тишина,
только слышно было, как жидкость шипит в пыли, и капает вниз, в черный
провал...
Не помню, сколько я простоял в оцепенении над черным зевом. В себя я
пришел от запаха - пахло чем-то удушливым, противным, гниловатым. От лужи у
края шахты шел пар или дым - не сильно, но заметно. Я, двигаясь, как
деревянная кукла, подошел к шахте, заглянул вниз - и отшатнулся. Там, в
круге света, лежало на спине тело Серого, и я отчетливо видел, что его лицо
превратилось в сплошное кровавое месиво, сверху похожее на разбитую банку с
томатным соусом "Южный".
Я хрипло вскрикнул и бросился прочь от страшной шахты. Я бежал по
коридору, по пылевой дорожке, протоптанной Серым, и напряжение и ужас,
скрутившие все мое тело, постепенно отступали, отступали, чтобы на их место
пришел страх, слабость, усталость...
Где и как я выбрался из пыльных подземелий, я не помню. Просто, в
очередной раз навалившись на очередную тяжеленную ржавую дверь в конце
очередного темного коридора, я шагнул навстречу неяркому свету осеннего
неба, но мне он больно резанул по глазам, привыкшим к темноте.
Я с полу прикрытыми веками, стараясь смотреть только под ноги, побежал
вперед, прочь от ужасных катакомб, пару раз падал, натыкался на деревья,
пока, наконец, мои глаза не привыкли к свету, и я не смог оглядеться.
Я стоял в каком-то небольшом распадке, все в тех же буграх. Вокруг
высились деревья, ветер тоненько свистел в голых ветках, справа от меня
сквозь лес свинцово серела необъятная гладь Волги, а впереди возвышалась
голая вершина Лысого холма, прямо посредине которой сидели у дымящего
костра три человека.
Черная кепка Голубя и оранжевые полоски на куртке Фарида не оставили у
меня сомнений - это были мои друзья...
Я ничего не стал им рассказывать - ни про Серого, ни про бетонные
коридоры под буграми. Я ВООБЩЕ НИКОГДА И НИКОМУ об ЭТОМ не рассказывал...
А вход в казематы я, подросший, сколько потом не искал, найти так и не
смог, и кто, когда и зачем создал их, что хранилось в сундуках, куда вели
двери на дне шахты, чьи несчастные останки покоились без погребения в
каменных нишах, и зачем там были бутыли с серной кислотой, а ведь именно
она сожгла Серому лицо, я так никогда и не узнал...
Пацаны распутали мне руки, и засыпали вопросами, и вот тут то меня
окончательно "отпустило" - и взвинченные нервы отказались повиноваться. Я
полгода болел, и честь и хвала моей замечательной маме, которая отбила меня
у наших "самых прогрессивных в мире" психиаторов, и своим вниманием и
лаской растопила-таки тот кусок льда, который вдруг сковал мой мозг около
пяти вечера одним сентябрьским днем на буграх у Волги...

"Обсуждение после просмотра"

- Ну и че, этот Серый, он там так и лежит, что ли?
- Наверное, я не знаю. Сказал же - искал я потом те пещеры. Не нашел.
- Да врет он все, пацаны! Нет тут никаких пещер.