"Елена Волкова. Замок " - читать интересную книгу авторателу. "Сейчас я проснусь, - подумал он, поднося руку к ране и затем к губам.
Ладонь была мокрой и липкой, а на языке он ощутил кисло-соленый вкус. Но кровотечение прекратилось, он даже почувствовал, как затягивается порез и высыхают на груди и на ладони потеки крови, превращаясь в мелкий порошок. "Это же смертельное ранение, я должен истечь кровью... Бред! Я даже не могу покончить с собой!.." Остатки зеркала на стене отразили посветлевшее небо: противоположная стена была вся из больших окон, и свет щедро проникал в помещение. Ксавьер Людовиг чувствовал себя больным. "Это не слабость и не болезнь, - понял он. - Это приближение рассвета. Ведь я теперь вампир. Солнечный свет... Я могу покончить с собой!" Шатаясь, он прошел через зал и толкнул дверь на террасу, обе створки распахнулись. Небо было синим, нежно-бирюзовым на востоке, слабо розовеющая полоска обозначилась над горизонтом, звезды померкли. "Первый солнечный луч коснется меня и я сгорю. Интересно, что я почувствую в этот момент? Будет ли это долго и мучительно или все произойдет очень быстро? Жаль. Столь о многом мечтать и столь мало успеть. Как жаль!.." - Господин! Господин! - услышал он вдруг знакомый голос. - Вот Вы где! Слава Богу, Вы живы! Я уж Вас обыскался! Это был слуга-ординарец. Он наконец-то очнулся, выбрался из разгромленной и залитой кровью кухни и отправился разыскивать своего господина. В правой руке он сжимал огромный кухонный нож. Он был хороший слуга и никогда не бросал хозяина в тяжелые минуты. Ксавьер Людовиг обернулся. Не думая о том, что делает, отступил в тень и вложил саблю в ножны. Странное волнение охватило его, дрожь пронизала как челюсти его налились тупой, горячей болью и он понял, почему вампиров изображают и описывают такими: рычащими, с оскаленными клыками и искаженными лицами - ему захотелось повести себя так же. Он почуял человека! "Вот, значит, как это бывает!.." Изо всех сил он сжал зубы; клыки вонзились в десны, рот наполнился кровью. Ему пришлось сглатывать ее, чтобы она не вытекала изо рта и не показалась на губах и чтобы не захлебнуться. Слуга ничего не замечал и приближался, держась левой рукой за голову и причитая: - Что же это, господин? Нечистая сила! Надо послать за священником. И собрать людей, вооружить. Может, какой-нибудь подсвечник перелить на пули, а? Вы-то лучше знаете, что делать. Надо найти этих тварей, они где-то недалеко, днем-то они ничего не смогут сделать... - Стой! - крикнул ему Ксавьер Людовиг. - Не подходи ко мне! Слуга остановился в недоумении. - Стой там, где стоишь, и, не колеблясь, убей меня, если возникнет необходимость! - ему было трудно говорить, клыки мешали, и он испытывал внезапный и невероятно сильный - нечеловеческий! - голод, от которого мутился рассудок; он едва сдерживал себя. - Сходи за священником. Пусть сделают все, что необходимо. Все, чтобы погибшие не стали вампирами. Пусть всех отпоют, как положено, полную литургию, сегодня же! И всем чеснок в гробы, обвязать серебряными цепями. На цепи можете порезать все фамильное серебро. А теперь иди! Иди же! - и он впился зубами в жесткий манжет камзола. Слуга, застывший с полными ужаса глазами, медленно опустил левую руку в |
|
|