"Алексей Волков. Городской охотник" - читать интересную книгу автора

будто был пьян. Подняв взгляд от видоискателя, Ольга увидела, как левой
рукой Алексей начертил перед собой в воздухе какие-то знаки, на мгновение
вспыхнувшие таким же голубым светом, как и его глаза, и сделал шаг вперед,
за пределы Круга, занося правую руку с извивающимся в ней Кнутом Ветра.
Охотник пошел вперед, навстречу серому мареву, рассекая его ударами
воздушного бича, зажатого в руке. От каждого удара на сущности вспухали
рубцы, взблескивающие серым, неживым пламенем. Напор неведомой силы стал
иссякать. С каждым ударом от струящегося из дома марева как будто отрывали
кусок. Лишившись подпитки из дома, отрубленные куски сущности падали на
землю, вихрем поднимая желтые осенние листья, которые тут же бурели и
рассыпались прахом.
"Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя..."- продолжала Ольга.
Воздух наполнился воплем десятков голосов. В этой какофонии ужаса
захлебывались плачем брошенные младенцы, хохотали безумные старики,
сладострастно стонали шлюхи, рычали взбесившиеся собаки. Все это звучало на
фоне растекавшегося вокруг чистого и ясного голоса: "Не делай этого. Мы не
враги тебе. Вспомни, кто ты! Прекрати, нам больно... Ты слышишь, ИМ
больно... Он причиняет нам страдания. Прекрати это! Останови его! Дай нам
свободу. Слейся с нами. Вернись к нам! Позволь нам быть тобой. Стань нами.
Иди к нам, не сопротивляйся... Будь с нами... Познай блаженство муки..."
"Яко на небеси и на земли".
Ольга уронила камеру и попыталась зажать уши руками. Не помогло. Голос,
зовущий и обещающий, звучал в мозгу, ему вторили вопли, стоны и безумный
хохот. Стоя на коленях и мало соображая, что делает, Ольга достала дрожащими
руками пистолет, передернула затвор и, направив его на Алексея, нажала
курок, не понимая, зачем она стреляет в собственного мужа. Сухим щелчком,
необычайно громким в осеннем воздухе, раздался выстрел, на мгновение
заглушив даже голос в голове, рвущий сознание на куски. Чтобы он замолчал,
она снова нажала на курок, одной частью сознания сопротивляясь тому, что
делала.
"Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наши..."
Вторая половина сознания ликовала: решится вопрос с разводом, не надо
будет делить небогатые пожитки, не надо тратиться на адвокатов, только на
похороны... А над всем этим царствовал голос... В перерывах между
выстрелами, пока срабатывал спусковой механизм, пока боек шел к капсюлю
патрона, пока воспламенялся порох и пуля начинала свой разбег по винтовой
насечке ствола, голос твердил одно и тоже: "Будь с нами... Иди к нам...
Пусти нас в себя... Познай блаженство... Не сопротивляйся... Ты нужна нам...
Ты необходима нам!.."
Выстрел.
"Якоже и мы оставляем должником нашим..."
И снова: "Будь с нами... Иди к нам... Пусти нас в себя... Познай
блаженство... Не сопротивляйся... Ты нужна нам... Ты необходима нам! Мы
хотим тебя..."
Опять выстрел. Снова голос. Пистолет дергался в руках, выплевывая в
Алексея крошечные кусочки смерти, глаза Ольги застилали слезы, но руки не
слушались ее, палец продолжал давить на курок.
"И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго".
Девушка пыталась читать молитву, но мысли путались, слова молитвы
заглушал все тот же голос в голове...