"По зову крови" - читать интересную книгу автора (Берне Иви)

Глава 7

Хелена пронзительно взвизгнула и бросилась к кабинету. Дешевая, полая внутри дверь захлопнулась как-то не слишком убедительно, к тому же, в ней не было замка. Алекс услышал шорох халатика о фанеру, когда девушка подперла дверь спиной. А ещё он услышал сбившееся дыхание и стук невесть куда несущегося сердца.

Дерьмо. Алекс оглядел себя с ног до головы. Он выглядел так, будто валялся по полу на скотобойне. Ага, и ещё он был голым. Она собиралась вызвать копов.

— Хелена? — Он делал всё, чтобы голос звучал как можно небрежнее. Настолько по-человечески, насколько это возможно. — Это лосинная кровь. Вот и всё. Длинная история. И я… эээ… пошёл вниз. Так что… спокойной ночи.

Через пару ударов сердца он услышал долгий дрожащий выдох за дверью.

— Н-ночи? — тихонько пискнула девушка.

Топая так, чтобы она слышала его шаги, Алекс спустился в подвал и, напряженно прислушиваясь, остановился у подножья лестницы. Если Хелена позовёт на помощь, ему предстоит ещё много приключений на свежем воздухе. Но он так ничего и не услышал до тех пор, пока она на цыпочках не прокралась наверх. Проследовав за ней и прислонившись к двери её комнаты, он прислушивался, покуда не убедился, что девушка вернулась в постель. Поражался, как у неё до сих пор не съехала крыша. Как ни странно, Хелена была очень храброй. Просто сама об этом не догадывалась.

И она держала слово. Алексу очень нравилось в Хелене это качество. «Две ночи в подвале», — пообещала она. У него было две ночи. Несмотря на то, что он был просто монстром ходячим.

Примерно через полчаса Алекс понял, что у него не было никаких шансов заснуть в такую, по его меркам, рань. Не тогда, когда сердце так бешено колотилось. Нет, вообще-то Алекс не чувствовал себя плохо — просто оно, сердце, работало как заведенное. Казалось, он мог бы вернуться в Нью-Йорк, не прибегая к услугам Вамп Эйр. Просто бегом. Казалось, ему уже никогда не понадобится сон. А в подвале было совершенно нечем заняться.

Передвигаясь как тень, неприкаянная тень, он проскользнул на территорию Хелены и обошёл темные комнаты, пытаясь разузнать по ним как можно больше о хозяйке дома. Нашёл фотографии её родителей и полный трофеев чемодан, на самом верху которого лежали серебряная и золотая медали участника соревнований по бегу. Хелена была звездой беговой дорожки. Алексу вдруг стало интересно, бегает ли девушка до сих пор. Он легко представил, как они бок о бок бегут по Центральному парк,[34] подрезают одного из бегунов и уволакивают его в кусты.

Алекс тряхнул головой, прогоняя видение, ведь оно было полнейшим бредом. Если он не наладит отношения с Хеленой, их совместное будущее уже через каких-то четырнадцать часов останется в прошлом.

Михаил сказал, что главной задачей Алекса было заставить Хелену полюбить чудовище. А ещё он сказал, что Алекс и Грегори просто не хотели признавать то, что они чудовища. Михаил, конечно, ублюдок, но в на сей раз он был прав. Если Алекс сам стыдился того, что был вампиром, как он мог когда-нибудь уговорить Хелену обратиться в это существо?

Последние несколько дней научили Алекса тому, что на самом деле означало быть вампиром. Период этого обучения не был приятен, но мириться со своей сущностью стало легче. Оказавшись в ловушке у солнца, он испытал свой самый страшный кошмар, но всё же выжил. Ему было плохо, он был голоден, остался без поддержки семьи, без своих доноров, питался самостоятельно. Он даже убил лося поленом.

А хуже всего то, что он уже вкусил свою вторую половинку. Хотя, это ещё не катастрофа. Он ведь не Роланд. Он просто снова завоюет Хелену. Ему только нужно было доказать ей, что он был не просто кровососущим монстром, а цивилизованным и очень чувствительным кровососущим монстром. И что он тот, за кого она хочет выйти замуж.

Иисусе, видимо, я просто надрался.

Посмеиваясь над собой, он забрёл на кухню. Обычную такую вампирскую кухню. Другими словами, Хелена ею совсем не пользовалась. В его кухонных шкафах и то было больше продуктов, но, это и понятно, учитывая его странное увлечение экспериментами над человеческой пищей. В свете недавних событий, он мог истолковать это как очередной протест против своей вампирской сущности.

Традиционалисты вроде Михаила жили на крови, воде и хорошем виски. Грегори нравилось пиво, а если он не получал чашку кофе, как только просыпался, горе было тому, кто потом попадался ему под руку. Алекс был менее прихотлив. Будучи самым странным из трёх братьев, он имел страсть к напиткам буквально всех сортов. Он знал, как приготовить потрясающий эспрессо, порошковый зелёный чай[35] с помощью венчика, Итальянский лимонад,[36] и лед с кардамоном и флердоранжевой водой.[37] Он искусно готовил прозрачные бульоны из отваров трав, овощей и мяса, пытаясь воссоздать запах, который доносился из городских ресторанов и будоражил его обоняние.

Ещё ребёнком он экспериментировал с твёрдой пищей, несмотря на упорные попытки отца объяснить незадачливому сынуле разницу между вампирской и человеческой пищеварительными системами. Шоколадки, попкорн, даже настоящие Натановские хот-доги[38] — любая еда тут же разворачивалась в желудке и совершала обратное путешествие к горлу и наружу. Одним из самых ранних воспоминаний было воспоминание о стащенной из бакалейной лавки морковке. Алекс ел её как заведенный, как кролик Багз Банни (прим.: персонаж американских мультиков), наслаждаясь её сладостью, странным растительным привкусом и удивительным хрустом.

Да уж, начиналось всё действительно весело. Но спустя несколько часов мучительных страданий Алекса вырвало в темном переулке, подальше от насмешливых глаз его братьев. Потому что делать вид, что ты человек, было даже сложнее, чем притворяться девочкой. Этим он тоже иногда занимался. Впрочем, очень редко.

Когда он был совсем ещё мал.

Алекс заглянул в набитый старыми приправами и низкокалорийным йогуртом холодильник Хелены. Несколько яиц и молоко сомнительной свежести. В морозилке была стопка упаковок рыбного филе и несколько начатых брикетов мороженого. Ещё нашел пару-тройку пакетов с основными блюдами и специи в буфете, датировавшиеся примерно серединой восьмидесятых.

Насколько ему удалось унюхать из подвала, диета Хелены состояла всецело из мороженого, пиццы и красного вина, а теперь по всему, что он увидел в её кухне, Алекс понял, что в своих предположениях не слишком далеко ушел от действительности.

Он замер, чтобы определить, чем занимается Хелена. Она спала и видела сны. Её сны были беспокойными и, возможно, даже странными, но, по крайней мере, у девушки не было кошмаров из-за самого Алекса. Он нашел запылившийся экземпляр кулинарной книги Бетти Крокер[39] над кухонной плитой и решил приготовить девушке завтрак.

Хелена проснулась от запаха еды. Он напомнил ей детство, те неспешно начинавшиеся воскресные утра, когда её родители оставались в своих домашних халатах, делили пополам газету и наливали друг другу бесконечные чашки кофе, пока Хелена читала комиксы.

Она так сильно по ним скучала. Иногда она просыпалась с мыслью, что родители всё ещё были живы, и что она могла позвонить им и пересказать понравившийся накануне фильм, или сделать ещё какую-нибудь подобную глупость.

До её носа донесся аромат кофе, такой яркий и насыщенный, что она почти смогла его увидеть, как в мультиках. И он ей не почудился. Внизу действительно готовилось кофе. Но кто же его готовил?

Молниеносно вскочив с кровати, девушка посмотрела на часы. Было шесть тридцать утра. Солнце взошло. Так всё-таки кто же, чёрт подери, готовил?

Она набросила халат и вбежала в кухню. Там пахло восхитительно. Конечно, не фантастически восхитительно, но, как минимум, просто великолепно. Как в воспоминаниях о её родителях. Кофейник был полон. Кто-то поставил на стойку один прибор с подставкой, салфеткой и всем необходимым. Рядом с тарелкой стояла бутылка с сиропом и масленка. К дверце включенной на разогрев духовки был приклеен стикер. Надпись на нем была сделана отчетливым почти печатным почерком, похожим на шрифт архитекторских чертежей, и вопрошала: «Лучше, чем лось?». В духовке девушка нашла горку восхитительных блинчиков и прикрытую крышкой тарелку с яичницей-болтуньей.

Александр Фостин. Она попыталась представить голого, напившегося крови мужчину, который ворвался в дверь её дома прошлой ночью, как раз перед тем, как испечь блинчики. Его глаза были обезумевшими — сверкали и вращались, будто бы его загнали в ловушку.

Но потом через деревянную дверь его голос звучал совершенно нормально. Как будто бы для него было вполне привычным занятием охотиться и убивать лосей голыми руками. Посреди ночи. И без одежды.

Она уже верила ему. Так же, как Хелена была уверена, что Алекс лгал тем утром, когда оставил её одну и обгорел, теперь она знала, что прошлой ночью он говорил правду. В любом случае, следующая ночь будет последней, которую он проведет в её подвале. А после завтрашнего дня всё в её жизни возвратиться на круги своя.

И это хорошо.

Да, хорошо.

Она налила себе чашечку кофе и вынула еду из духовки. Что вообще вампиры могли знать о человеческом завтраке? Как позже выяснилось, многое. Блинчики были мягкими и золотистыми, яичница изобиловала сыром и была приготовлена великолепно. Алекс умел готовить. И это было бессмысленно.

Вампиры умели готовить, а Хелена нет. Всякий раз, когда она предпринимала попытки научиться, Джефф говорил… Так, стоп! Никаких мыслей о Джеффе. Не важно, что именно он когда-то ей говорил. Его слова могли ранить даже на расстоянии. Вместо этого она отыскала газету и принялась читать комиксы, пока уплетала золотистые блинчики.

Убирая со стола, девушка раскрыла страшную тайну Алекса. Груда подгоревших, бесформенных блинов таилась на дне мусорной корзины. Эти три идеально круглых, мягких, золотистых блинчика получились у него только где-то с пятнадцатой попытки. Уголки губ Хелены подёргивались до тех пор, пока она не сдалась и не позволила себе широко улыбнуться. Эти бесформенные произведения кулинарного искусства сделали её почему-то до смешного счастливой.

К счастью, зазвонил телефон, поэтому ей не пришлось снова и снова всё это обдумывать.

— Привет, незнакомка, — прочирикала Лейси. — Чего вытворяешь?

Хелена немного поморщилась. Она избегала Лейси, потому что та видела её насквозь.

— Крайний срок, — солгала она. — Большая и коварная заявка на получение спонсорской помощи. Почти закончена.

Врать Хелена ненавидела, но раз уж и так погрязла в собственном вранье по уши…

Лейси скептически фыркнула.

— Никакая заявка на спонсорство никогда не удерживала тебя от хорошей попойки. Уверена, что всё нормально? Как ты себя чувствуешь? Сегодня, вроде бы, годовщина… — подруга неловко осеклась.

Годовщина гибели родителей в автокатастрофе. Лейси была права, но дата эта подкралась слишком уж незаметно. Не удивительно, что Хелена постоянно думала о маме с папой.

— Не хочешь вечером заняться чем-нибудь? В кино сходить, например?

Хелене и вправду хотелось. А ещё ей хотелось на закате быть дома и убедиться, что Алекс уйдет. И поблагодарить его за блинчики. И за свадебное предложение. Она прислонилась макушкой к дверце холодильника и закрыла глаза.

— Хелена?

— Гм, крайний срок рассмотрения заявки уже завтра. Так что сегодня мне придётся поработать. После того, как я получу этот грант от Фед-Экс,[40] мы первым делом отпразднуем. — Она постаралась придать своему тону невозмутимость. — Сходим на вечеринку к Миллигану. Порвём там всех — станцуем на столе.

— Вот сумасшедшее дитя!.. — Хелена представила себе ухмылку подруги. Эта улыбка могла осветить город. — Не вопрос. Тогда завтра. Но серьёзно, позвони, если понадоблюсь. Ты же знаешь, я люблю тебя.

Что ж, Хелена ещё не окончательно завралась. У неё действительно оставались заявки на финансирование её очередного проекта, над которыми необходимо было поработать, поэтому она налила себе чашку кофе и направилась вниз, в свой рабочий кабинет. По спине и шее пробежала дрожь, когда она проходила мимо двери в подвал. Да, Алекс был внизу. Девушка всегда знала, когда он находился поблизости. Это была ещё одна вещь, о которой ей не хотелось думать слишком часто.

Она уселась за компьютер, проверила почту, заглянула в Фэйсбук,[41] в общем, сделала всё, что смогла, лишь бы не работать. И к тому времени, как всё-таки взялась за работу, её уже клонило в сон. В кабинете было слишком тепло. Глаза закрывались. Она дважды напечатала одно и то же предложение. Совсем не помогло даже то, что девушка проглотила остатки холодного кофе. Сон был слишком заманчив. Словно ловушка в конце утомительного пути…

Двери подземного поезда открылись, и из вагона вышла старая китаянка, державшая в руках коробку с грейпфрутами. Хелена шагнула внутрь. Вагон оказался узким, по обеим сторонам были размещены сидения, а вдоль прохода стояли вертикальные поручни. У ног шелестели старые выброшенные газеты.

На одном конце вагона, прислонившись головой к окну, спал молодой парень в широких штанах и ботинках на деревянных подошвах, как у поваров в ресторанах. На другом сидел Алекс — красивый, как раньше, одетый в тот же свитер с высоким воротником и джинсы, в которых был в их первую ночь вместе. Одежду, которую Михаил состриг с него, когда он обгорел. Хелена сама принесла для этого ножницы.

Двери позади неё захлопнулись и поезд тронулся. Хелена ухватилась за поручень, чтобы не упасть.

Алекс поднял взгляд. Его глаза широко распахнулись.

— Хелена! Что ты здесь делаешь?

— Где мы?

— В Нью-Йорке. Думаю, в шестом поезде.

— Что я здесь делаю?

Он рассмеялся.

— Как раз об этом я тебя и спросил.

Поезд покачнулся. Алекс поймал девушку и посадил на сиденье рядом с собою. Выражение его лица стало серьёзным, он смахнул с глаз чёлку и предположил:

— Может быть, ты оказалась здесь, потому что я о тебе думал.

Его руки задержались на лице Хелены, обводя контур её губ.

— Это ведь сон, да?

— Ммм, — он кивнул, его взгляд всё ещё был прикован к её губам. — Вопрос в том, твой это сон или мой.

— Мой, естественно.

— Но это же мой поезд, — хмыкнул Алекс.

Она сопротивлялась соблазну запустить пальцы в его непослушные волосы. Но проиграла. До ожогов он был одним из тех парней, которые выглядели так, будто только что выбрались из постели. С самодовольной улыбкой он перестал ласкать лицо Хелены и положил локоть на спинку её кресла. Его рука теперь свободно повисла рядом с её плечом, а их колени практически соприкасались. Было почти физически больно не прикасаться к нему, когда он находился так близко. Его взгляд заставлял её нервничать, поэтому она начала с глупой болтовни.

— Тебе нравилось расти в Нью-Йорке?

— Ничто не может быть лучше. Ты бывала здесь?

— Да. Дважды, по делам. Но абсолютно не ориентировалась в городе.

— Тебе стоит снова приехать сюда и навестить меня. Буду твоим гидом.

— Ночной Нью-Йорк. — Это прозвучало резче, чем хотелось бы, и Хелене даже стало неловко перед Алексом.

Но беспокойство прошло, когда он заговорил.

— Нью-Йорк никогда не спит. И я покажу тебе то, чего никто до тебя ещё не видел. — Его рот скривился в ухмылке. — Например, быт обычной вампирской семьи.

— Если вы, ребята, пригласите меня на ужин, боюсь, буду вынуждена отказаться.

— Вампирские шуточки, Хелена? Мне это нравится. — Он наклонился ближе, будто собирался её поцеловать, но неожиданно его лицо озарилось новой мыслью. — Ты можешь познакомиться с Мэдди. Женой Грегори. Она потрясающая. Была такой как ты — человеком.

— О! — Что тут скажешь? Поздравляю? Добро пожаловать в Город Паразитов?

— Я о том, что если ты вдруг захочешь поговорить с кем-то, кто видел обе стороны, она к твоим услугам.

Хелена кивнула.

— Я поняла. Просто не думаю… если честно, не думаю, что я когда-то смогу это сделать. Отказаться от дневной жизни.

Алекс потянулся и завладел её подбородком.

— Подумай о тех ночах, которые потеряешь.

— Почему ты не можешь быть обычным парнем? — На этих словах её голос сорвался. Она хотела этого всем сердцем. Алекс наклонился ближе и поцеловал Хелену. Медленно. Его губы неспешно скользили по её губам. До тех пор, пока они так же медленно не разомкнулись.

С протяжным стоном он притянул её ближе. И Хелена сдалась в этой битве, запустила пальцы в завитки его густых распущенных волос и ответила на поцелуй со всей страстью, на которую только была способна.

Лампы над головой потускнели и вспыхнули вновь. Сиденье вибрировало, пробуждая дрожь в бедрах и яркое влажное ощущение между ног. Его рука погладила её колено, поднялась и спустилась по внутренней стороне её бедра. Это было невыносимо приятно. Она соскучилась по его прикосновениям. Его вкусу. Только…

Она прервала поцелуй.

— Ты ведь не укусишь меня?

Его ресницы загадочно опустились. Открыв рот, он показал ей длинные клыки. Она отшатнулась, но Алекс продолжал держать её за талию. Потом потрогал языком острые резцы и улыбнулся.

— Я делаю это только в своих собственных снах. Не волнуйся.

Хелену это не очень-то успокоило. Она решила, что если что-нибудь почувствует, то сразу же проснётся.

Он потянулся к ней, чтобы расстегнуть пуговицу у её шеи.

— Что под твоим плащом?

В этом сне она не знала.

— Встань, — произнёс он. — Дай мне взглянуть.

Поезд остановился на пустынной станции. Никто не вышел и не зашел. Двери закрылись, лампочки замигали, и поезд снова поехал. Хелена ухватилась за поручень и бросила нервный взгляд на спящего в другом конце поезда парня, пока Алекс развязывал пояс её короткого черного плаща и расстегивал пуговицы. Плащ распахнулся, и её обнаженную кожу приласкал теплый подземный ветер.

Один уголок рта Алекса пополз вверх, а в глазах промелькнул дьявольский огонь.

— Не знал, что в Колорадо такое выпускают.

Он сдернул плащ с её плеч и развернул Хелену так, что она смогла увидеть своё отражение в грязном окне. Позади неё его тело казалось огромной тенью, а черные глаза выделялись на бледном лице.

Его руки скользнули вверх по бокам Хелены. На ней было черное кожаное бюстье.[42] Грудь трепетала в тесных чашечках. Алекс провёл руками вниз по талии и обхватил бедра девушки. На ней была короткая, очень короткая юбка. Больше похожая на ремень. Ниже — подвязки и чулки. Боже, откуда взялся этот наряд?

Алекс скользнул кончиками пальцев под лямочки, придерживающие чулки, и промурлыкал:

— Ослепительно.

Хелена не узнала своё отражение. Обычно из-за короткой стрижки её можно было принять за школьную учительницу. Сейчас она походила на доминатрикс (прим. пер.: женщина, профессионально исполняющая роль доминирующего партнёра в BDSM). Была высокой и стройной, может быть, уже и не занималась бегом, но всё равно выглядела отлично. Округлые формы делали фигуру ещё соблазнительнее. Это был первый раз за всю её жизнь, когда Хелена взглянула на своё отражение и действительно осталась довольна увиденным.

— Черт возьми, женщина, ты очень сексуальна.

Алекс поцеловал её обнаженное плечо. Встав между нею и окном, попросил её ухватиться руками за поручень над головой. Она послушалась, дотянулась до поручня, и, чтобы не раскачиваться в такт движениям поезда, немного расставила ноги. Он сел на сиденье перед нею. В окне за его головой девушка увидела себя, распростертую буквой «Х», словно её распяли. Она не узнала томное голодное выражение собственного лица. Но взглянула вниз и увидела желание на лице Алекса.

Он поднял ногу Хелены и поставил на сиденье возле себя. Каблуки-шпильки вонзились в обивку. Проводя рукой по напрягшемуся бедру Хелены, Алекс заметил:

— У тебя божественные ноги.

Он поцеловал её бедро, колено, всю внутреннюю часть ноги через прозрачную ткань чулков. Хелена не могла дотронуться до него. Не могла опустить поручни и не упасть.

Алекс подвинул её ногу в сторону, разводя бедра так, чтобы мог пройтись языком по полоскам нежной кожи, не прикрытой чулками. Его горячее дыхание коснулось её плоти, и тут Хелена поняла, что на ней не было нижнего белья. В тот же миг он схватил её за ягодицы и придвинул ближе к своему рту.

Хелена едва сдержала крик, когда его язык раздвинул её плоть, проникая внутрь глубокими медленными толчками.

— Твой запах, — пробормотал Алекс. — Он сводит меня с ума.

С этими словами он погрузил два пальца в её лоно и повернул голову, чтобы губами вобрать клитор девушки.

— Уф… — Дыхание Хелены перехватило, она попыталась восстановить его, чуть не потеряв сознание.

Что ты со мной делаешь? Она на самом деле не понимала. Все его пальцы были заняты. Язык двигался слишком умело. Что это, её точка G? У него два языка? Или это большой палец? О, Боже!

— Алекс! — Хелена была не в состоянии больше держаться. Она еле стояла на ногах. Готова была кончить, но не могла этого сделать. Ведь они даже не были одни. — Пожалуйста. Пожалуйста, перестань…

Но он не перестал. Она выгнулась и повернулась так, что груди выскользнули из чашечек бюстье. Полуприкрытыми глазами она видела в окне отражение своих грудей, свой приоткрытый рот, голову Алекса меж её белоснежных бедер. Присмотревшись ещё внимательнее, она увидела в окне отражение лица сидящего поодаль человека. Это был второй пассажир. Он проснулся и запустил руку в штаны.

— Алекс…

Алекс бросил беглый взгляд в дальний конец поезда.

— Нравятся зрители?

— Нет!

— Открой глаза. — Он не переставал ласкать девушку пальцами, пока говорил. — Взгляни на себя. Он никогда ещё не видел такой женщины, как ты. Прекрасной. Дикой.

Алекс замолчал, чтобы вновь втянуть в рот и приласкать её нежную плоть. Хелена опять посмотрела на реакцию парня в оконном отражении. Его глаза были широко распахнуты, рот приоткрыт. Он спустил штаны почти до колен, его рука бесстыдно выбивала ритм. В такт движениям пальцев Алекса внутри Хелены. Будто бы они оба её имели.

Это было грязно. Весь поезд казался был грязным. А в вагон мог войти кто-то ещё. Где же камеры видеонаблюдения? Скорее всего, охранники в своих будках вытворяли сейчас то же, что и этот парень. Ага, камера в углу. Хелена увидела своё распростертое отражение в темной линзе объектива. Все эти взгляды. Словно руки на её теле. Но она не была сама собой. Никто её не узнает. Здесь, вместе с Алексом, она могла быть настолько порочной, насколько ей самой этого хотелось. Девушка взглянула через плечо на подглядывающего. И её взгляд испугал его. Она с улыбкой распростерла руки и выгнула спину так, что голова запрокинулась, а соски оказались обращены вверх, к потолку. Повиснув вот так на руках, она вызывающе развела бедра и подалась ими навстречу губам Алекса.

Парень задвигал рукой ещё быстрее.

Алекс впился в неё губами ещё сильнее.

Из зажатого в кулаке члена парня на пол брызнула белая тягучая жидкость.

Хелена выгнулась, и оргазм накрыл её с головой. Она не могла больше стоять на ногах. И упала на колени Алекса.

— Что, нравится? — Он погладил её по ягодицам. Хелена поняла, что Алекс обращался не к ней. Его голос был другим. Угрожающим. — Хочешь ещё?

Теперь просто шлёпнул её по голой попке. От этого обжигающего шлепка она снова кончила. Постанывая. Беспомощно. Бесстыдно.

Поезд дернулся и остановился.

— Ты её не получишь, — сказал Алекс. — Шоу закончилось. Выметайся из моего поезда.

Краем глаза она заметила, что парень бросился к дверям.

— Бежит домой трахать свою подружку. И всё это время он будет представлять тебя вместо неё.

Их тела столкнулись, когда поезд вновь начал двигаться. Глаза Алекса сверкнули дьявольским огнём и стали угольно-чёрными в тусклом освещении вагона. Для него это была эротическая игра, но в то же время всё было куда серьёзнее. Какая-то часть его ревновала. И ей это нравилось. Она запустила руки под его свитер, представляя контуры рельефного торса. Мышцы на животе. Эти розовые соски. Под её руками по телу его пробегала дрожь.

— Если я сексуальна, если я безумна, то это только из-за тебя. Вот что ты со мной делаешь.

Он выгнул бровь. Сделал глубокий вдох и поцеловал, взяв в ладони лицо Хелены. Поцелуй был настойчивым и одновременно нежным. Она приподняла бедра так, чтобы он смог расстегнуть свои брюки, а потом опустилась на его возбужденный член.

Алекс застонал, когда она вобрала в себя всю его длину. Его голова прислонилась к окну. Ресницы затрепетали.

— Боже, Хелена…

Мужчина выглядел таким отчаявшимся, ранимым, погибающим от желания, что это разбудило в ней хищницу. Она прикусила его губы, мочку его уха, нежную кожу под его подбородком. Каждый укус был немного сильнее предыдущего и отодвигал границы дозволенного.

От этих укусов Алекс задрожал. Нет, не от страха, а от того, что едва не терял самообладание от возбуждения. Точно также он заставлял трепетать и её. От тяжелых, отрывистых вздохов его грудь вздымалась и терлась о её соски. Хелена прошлась ртом вдоль его горла, её слюна обретала вкус его кожи. Будто бы девушке хотелось…

— Давай же, — выдохнул он. — Укуси меня.

…она проснулась на полу своего кабинета, держа руку между ног.