"Маркус Вольф. Друзья не умирают " - читать интересную книгу автора

он был "дамским угодником" ("lady's man"), и "женщины падали к его ногам".
Отец часто спрашивал об их трудностях и проблемах. Однако Энн так и не стала
с ним откровенной. В то же время она делилась с моей матерью своими
проблемами, а моя мать открылась ей, говоря об увлечениях отца другими
женщинами. Эльза, по словам Энн, обладала удивительным характером, достойным
уважения, она вела себя "очень, очень по-немецки".
Действительно, наша мать без колебаний приняла в семью нашу сводную
сестру Лену, когда в тридцатые годы ее мать, жившая в республике немцев
Поволжья, стала жертвой сталинских репрессий. И хотя о таком отношении
матери и проявленном ею мужестве я знал давно, рассказ американки меня очень
растрогал. С одной стороны, он говорил о близости в отношениях обеих женщин,
а с другой - о том, что удивительная терпимость матери давалась ей далеко не
так легко, как тогда казалось нам, детям. Именно благодаря такому отношению
она сумела сохранить прочные отношения с отцом вплоть до его смерти в 1953
году.
Голос Леонарда на пленке звучит очень слабо, и чувствуется, что рассказ
о пошлом требует от него больших усилий. Леонард упоминает, что в начале
шестидесятых годов попытался изложить историю своей семьи. Написав немного о
доме своих родителей и о своем детстве, он оборвал запись словами:
"Революционная дисциплина не позволяет мне писать о подробностях борьбы".
Собственно, этими словами, объясняющими наше красноречивое молчание во
время прогулки по пляжу на Балтике, он поставил точку в трагической истории
о забытом солдате. Однако его судьба не давала мне покоя, я продолжал поиски
и вскоре выяснил детали, не известные мне до тех пор. Они не внесли ясности
в странную историю с Леонардом, однако открыли новые для меня страницы
тайной войны "на невидимом фронте".
Я воспользовался своими связями со старыми и новыми друзьями для
получения дополнительных сведений из архивов разведслужб. Контакт с двумя
высокопоставленными сотрудниками ЦРУ я установил гораздо быстрее, чем с
Москвой. В российской столице пресловутые бюрократические препоны в
получении информации из архивных ведомств, так же как и в доступе к
рассекреченным данным, почти непреодолимы, во всяком случае, связаны с
огромными затратами времени. Напротив, прошло совсем немного времени, когда
я начал регулярно получать из США копии рассекреченных документов. Они
содержали точные сведения по делу Леонарда, взятые из документов
американской секретной службы и протоколов сенатских комиссий, где им
занимались вскоре после окончания войны. Если бы эти данные были известны
Москве, логическим следствием должно было бы быть не только прекращение
связи с агентом и его разведывательной работы, но и вывод его из США. Этого
сделано не было. Он был только "законсервирован", как называется на нашем
профессиональном языке временное прекращение связи с агентом.
Самые потрясающие документы поступили из архива "Веноны", одной из
самых секретных операций контрразведки США, - таким было кодированное
название секретной программы, начатой во время войны Разведывательной
службой армии США (US Army's Signal Intelligence Service), позднее
преобразованной в Агентство национальной безопасности. Программа была
создана для дешифрирования закодированных телеграмм советского посольства и
других советских учреждений. Я не знаю, имели ли американцы доступ к
сведениям немецкой радиоконтрразведки. Как известно, немецким органам
удалось после 1941 года дешифрировать радиотелеграфную переписку между