"Криста Вольф. Медея " - читать интересную книгу автора

речь кичливым заявлением: он, царь, готов перед старинным обычаем
склониться, больше того, он поступит в точности так, как в таких случаях
якобы поступали его предки - на один день сложит с себя царские регалии, и
в этот день царем Колхиды будет его сын и грядущий законный преемник Апсирт.
Чем, конечно, будет оказано достаточное уважение к обычаям нашего народа;
ведь не намерены же мы, чего доброго, потребовать соблюдения наидревнейшего
из ритуалов, согласно которому кто-то один, либо старый царь, либо его юный
наследник, должен быть принесен в жертву.


даже без нашего участия, у него есть и свои источники, - я наконец-то
увидела его в ярости. Теперь он уже не в силах Медею защитить. И не вправе
требовать от нас и далее утаивать то, что нам известно. Это был миг
ликования и страха одновременно. Мы оба, Пресбон и я, сошлись на том, что
каждый из нас расскажет о подозрениях против Медеи только одному человеку.
Было любопытно, сколь быстро разлетится слух. Уже два дня спустя об этом
знали все колхидцы и лишь немногие коринфяне, которые, кстати, выказывали
определенную брезгливость и явное нежелание копаться в старых и неприглядных
колхидских дрязгах. Ясон, тот, конечно, сразу впал в панику. Но и Медея, к
глубочайшему моему удовлетворению, обнаружила признаки беспокойства. Она
посчитала возможным остановить меня прямо на улице, хотя никак не могла
знать, от кого пошла молва.
- Послушай, Агамеда, - начала она без обиняков, - ведь ты же
прекрасно зна
ешь, что к смерти Апсирта я никакого отношения не имею...
И тут на меня нашло одно из гениальных моих озарений. Я ей ответила:
- Будто ты, Медея, не знаешь: у сестры есть много способов иметь жизнь
брата
на своей совести.
И вот тут она побледнела, и я это видела.
Ясон (Медее): Иди ж, лети чертогами высокого эфира И убедись: там нет
богов в помине.
Сенека. Медея
Медея
Апсирт, братик, значит, ты не умер, и напрасно я тебя собирала по
косточкам на том ночном поле, по которому разбросали тебя безумные старухи,
несчастный, растерзанный мой братишка. Ты дошел ко мне, стойкий, каким я
тебя не знала - а каким я тебя знала? - составил себя заново, собрал по
кусочкам со дна морского, косточку за косточкой, и вот, наконец, нагнал меня
-- неосязаемым сгустком воздуха, молвой. Ты, никогда не желавший могущества,
теперь всемогущ. Всемогущ, чтобы достать меня хоть в небе, хоть на дне
морском, так, по крайней мере, они считают, и не только Пресбон и Агамеда,
которые всею душой этого жаждут, но и Леукон, в чьих глазах я явственно
видела тревогу. Сама же я, напротив, почти не испугалась, когда предвестье
молвы дуновением коснулось меня, мне же в лицо никто ничего не говорил,
только за спиной шушукались. И я услышала твое имя, как же давно я его не
слышала, братец, а потом и свое, а когда оглянулась, встретила угрюмые лица,
опущенные глаза. Все уже знали, все, кроме меня, пока Лисса меня не
просветила: оказывается, Апсирт, братик, это я тебя убила. Я рассмеялась.
Лисса и не думала смеяться. Я посмотрела на нее, потом сказала: