"Криста Вольф. Медея " - читать интересную книгу автора

этих жалких недоумков, то есть буквально всех и каждого, ибо он всегда и
всюду должен быть уверен в собственном превосходстве. Я хорошо помню ту
минуту, когда поняла, как плохо он знает людей и поэтому вынужден жить на
сваях принципов, незыблемость которых никто не смеет ставить под сомнение,
он воспринимает это как страшное посягательство. Один из таких принципов --
это его навязчивая идея, что он будто бы справедливый человек, Я сперва
вообще не поверила, что он говорит всерьез, но когда он начал досконально
перечислять все, что свидетельствует в пользу Медеи, тут я поняла: он бы
очень не прочь получить в руки улики против Медеи. Вот где у него все ее,
Медеи, художества


сидят. Ему до смерти надоело отвечать своей безупречностью на ее
безупречность, дабы не чувствовать в ее присутствии ничьего превосходства.
О, я слишком хорошо изучила все виды воздействия, которые эта женщина
способна оказывать на окружающих.
Конечно, ошибка могла стоить мне головы, но я положилась на свое чутье
и, когда Акам начал расхваливать достоинства Медеи, рискнула перебить его
вопросом: да верит ли он сам в то, что говорит. Пресбон потом мне признался,
что у него просто дыхание перехватило. С тех пор как Акам стал первым
советником царя, подобной наглости в разговоре с ним никто себе ни разу не
позволял.
Акам осекся на полуслове, в глазах его отразилось крайнее изумление, но
и интерес, на который я и рассчитывала. Он пожелал осведомиться, что я имею
в виду. На это я сказала: если человек выставляет себя в ореоле такой
непорочности и такого совершенства, как Медея, - значит, тут дело нечисто.
Значит, ей есть что скрывать. Она торопится укорить нас нашими недостатками,
чтобы никто не додумался заглянуть под эту блестящую завесу, которой она
себя окутала. И он, Акам, прекрасно это знает.
Акам помолчал. Потом сказал Пресбону:
- А ты привел ко мне умное дитя. Пожалуй, даже слишком умное, тебе не
кажется?
Дело все еще висело на волоске. И тогда я прибегла к средству, которое
-- я не раз в этом убеждалась - безотказно действует на любого мужчину: я
пустила в ход самую бесстыдную лесть. Я не умнее других, сказала я, и уж
никак не умнее его. Однако была бы счастлива хоть изредка иметь возможность
насладиться умом того, кто мне так нравится.
С тех пор Пресбон передо мною просто благоговеет. По-моему, он даже в
постель со мной после этого долго не отваживался снова лечь, до того он был
напуган моим превосходством. Ну а еще, конечно, потому, что боялся Акаму
поперек дороги вставать. Ибо как-то так само вышло, что иногда, когда мы
вечерами встречаемся кое-какие замыслы обсудить, я потом на ночь у него
остаюсь. Что сказать? Наверно, мужчине и не дано блистать во всех сферах, да
и я до этих утех не особенно падка. Мне совсем не трудно поддерживать в нем
уверенность, что он непревзойденный любовник. А мысль, что я делю ложе с
самым умным и могущественным мужчиной во всем городе, доставляет мне
наслаждение, равного которому я ни с кем другим не изведаю.
Вот как сейчас все обстоит, а самое прекрасное - никто ни за что не
может поручиться. Сплошная неопределенность, мне это больше всего нравится,
каждый день ныряешь в новую воду, каждый день требует полного напряжения ума