"Криста Вольф. Медея " - читать интересную книгу автора

последний миг я успела одуматься. Сбросила с плеча Лиссину руку и пошла
прочь.
Все было решено. Я была готова. Пресбон уже ждал меня. Пора было идти к
Акаму. Дабы облечь в дела наши желания.
Однако если мы думали, что Акам примет нас с распростертыми объятиями,
то мы сильно заблуждались. Акам заставил нас ждать. Нам было сказано, что он
занят. Я при моей-то вспыльчивости тут же хотела уйти. Однако Пресбон меня
удержал. Мы считаем своим долгом донести до сведения наших радушных хозяев
нечто важное, что подвергает опасности уклад всей их жизни. Такой уж человек
Пресбон - просто гений самообмана. Любые свои поступки, равно как и
бездействия, он способен объяснить только самыми благородными намерениями.
Так что я совсем не сразу распознала действительные мотивы, побуждающие его
гнать Медею прямо на острие ножа. В отличие от всех нас, Пресбон хочет,
чтобы его не только любили. Он чувствует себя человеком лишь в лучах
ликующего обожания толпы, для которой он устраивает празднества, неважно,
верит он сам в ее богов или нет. Он заставляет себя в них верить. Медея, как
ему кажется, его за это презирает. На деле-то все гораздо хуже: он ей
безразличен. Мысль эта впивается в него шипом, и вот я дала ему в руки
средство вырвать колючку и навсегда избавиться от нестерпимой муки.
Акам принял нас с той трудноописуемой отчужденностью, которую коринфяне
с самого начала взяли за правило в обхождении с нами и которую, как бы
близко любой или любая из нас с ними не сходился, до конца не удается
преодолеть никогда. Похоже, все они просто рождены с несокрушимой верой в
свое превосходство над этими малорослыми, смуглокожими людишками, что ютятся
в деревнях вокруг их города, между тем как в этих деревнях и по сей день
бытует легенда, что именно они, колхидцы, и есть исконные обитатели этих
мест, что это они первыми заселили здешнее побережье, первыми начали ловить
здесь рыбу и сажать оливковые рощи. Ясно, что все остальные старались к нам,
колхидцам, примазаться, охотно принимали нас в свои поселения, наперебой
предлагали нашим мужчинам своих дочерей, нашим девушкам своих сыновей.
Охотнее всего они бы совсем смешали нас с бесформенной и безликой кашей
более поздних народов и племен, и были колхидцы, которые, устав от
бесконечных скитаний, утратив волю к сопротивлению, поддавались соблазну и
падали в лоно недоразвитых этих народцев, растворяясь в них без следа и
переставая быть колхидцами. Мне тоже кажется глупым истово цепляться за
несбыточный идеальный образ собственного прошлого, когда есть возможность
приобщиться к более высоким формам жизни. Я не желаю прозябать в
ничтожестве. Держа в уме эту цель, я и предстала наконец перед Акамом.

Акам был вежлив - на свой безличный манер. Ни словом не упомянув о
долгом нашем ожидании, он тем не менее церемонно поклонился и даже выполнил
просьбу Пресбона, отослав из комнаты Турона, своего молодого шустрого
помощника. Тот, пройдя совсем близко от меня, подмигнул. Мы ведь с ним
достаточно коротко знакомы, Турон из тех молодых коринфян, которым я не
отказываю в своих милостях, поскольку со временем они обретут вес и смогут
оказаться мне полезны.
В Коринфе, в отличие от Колхиды, принято, чтобы мужчина говорил первым
и даже, что уж совсем смешно, говорил за женщину. Вот почему Пресбон первым
взял слово, придерживаясь привычного своего тона - где-то посередке между
дерзостью и подобострастием. Он известил Акама о том, что я, Агамеда, имею