"Криста Вольф. Медея " - читать интересную книгу автора

городу с деревянным ларцом и белой повязкой на лбу в знак того, что она
целительница, идет на поиск трав и ей нельзя мешать - тут ее всякий уважал,
а семьи, где она врачевала больных, не уставали славить ее искусство. В
Коринфе стало модным обращаться за помощью к ней, а не к астрологам или
лекарям школы Акама. А эта несчастная имела неосторожность в разговоре с
одним из государевых служащих, сына которого она избавила от свирепых
мигреней, назвать врачевание этих достойных мужей "нерадивым колдовством" --
отзыв, о котором тот просто обязан был, и незамедлительно, доложить во
дворце. Вот тогда у нас дошло до первой серьезной ссоры.

"Думай, что говоришь!" - орал я на нее, на что она с этой своей
нарочитой невозмутимостью мне возразила, это, мол, как раз то, что она мне
хотела бы посоветовать, ей: "Они сильней". А она: "Это мы еще посмотрим". А
потом добавила: "Послушай ты же сам когда-то во врачевании разбирался.
Вспомни, чему тебя твой Хирон учил Ведь не этим же жалким фокусам, которыми
они людей дурачат?" Вспомнила тож старая добрая наука врачевания, которой
меня Хирон обучал и которую она, Меде исповедует, - я давно уже стал ее
забывать. Без надобности она мне здесь. Мне :Х делами во дворце следить
надо, от них жизнь наша зависит, а она не желает этого понимать.
Разумеется, они оказались сильней. Ей пришлось покинуть наши совместные
покои в одной из дворцовых пристроек. Это никоим образом не направлено
против меня лично - так мне объяснили. Однако царскую семью следовало
оградить от близ кого общения с лицом, способным, по-видимому, оказывать
болезнетворное влияния на окружающих. Раз уж они льстят, лгут и выдвигают
заведомо надуманные обвинения, лишь бы выдворить ее из дворца, - значит,
взялись за дело всерьез. Конечно она ждала, что я встану на ее защиту. Или
уйду вместе с ней. Но кого можно защитить от заведомых наветов? А уйдя
вместе с ней, я только ухудшил бы наше положение
Она ушла. От Акама ей дали двух провожатых, которым надлежало пуще глаз
следить за тем, чтобы она не прокляла царский дворец. Когда я про это
услышал потребовал от Акама объяснений, тот громко расхохотался.
- Ох уж эти мне умники! - воскликнул он, видимо, и вправду от души
потешаясь. - Как будто такая вот Медея не способна проклясть кого и что
угодно без всяких слов и через голову любого стражника.
Сперва я регулярно навещал Медею в ее глинобитной лачуге. Понятно,
между нами уже не все как прежде, но это в порядке вещей, нынче такое не
редкость. Креон приблизил меня к себе, на меня возложили кучу всевозможных
поручений и обязанностей, среди них и почетные, которые способствуют
возвышению. Руно среди многих других пожертвований валяется на алтаре Зевса
и потихоньку ветшает. Но видь у меня в Коринфе неплохие, есть тут у них на
мой счет кое-какие задумки. Мне Акам намекнул. Так что все было бы
замечательно, не начни они раскапывать эту старую историю. Дескать, Медея
убила своего родного брата. Даже если да - ну и что? Кому сегодня от этого
хуже? Хуже-то никому, а вот лучше может стать очень многим, слишком многим,
и не надо себя обманывать.
Что делать, просто ума не приложу. Только она, Медея, и могла бы дать
толковый совет. Безумная мысль.
Креонт: И коли женщины даны нам не к добру, Тогда они во зле большие
мастерицы.
Еврипид. Медея