"Наталья Володина. Яблоко для тролля " - читать интересную книгу автора

- Что? - поинтересовался ребенок, взирая на меня с радостным
любопытством. Пришлось выдохнуть.
- Песенку спою, - вяло закончила я, тоскливо вспоминая последний наш с
Геничкой и K° совместный хоровой опыт, произведенный минут сорок назад. Пели
все. На лицах попутчиков отражалось многое, в зависимости от конкретного
темпераментовладельца или носителя половой конституции. Помню ужас,
отвращение, депрессию, покорность, мировую скорбь. Счастья не припоминаю.
- Может тебе, внучек, сказочку рассказать? Про курочку Рябу, -
прозвучал жалобный голосок откуда-то из-за шторки.
- Про Рябу не надо. Там не бьются.
Я поняла, что людей нужно спасать.
- Расскажу тебе про Тролля. Там бьются.
- Часто?
- Иногда.
- Пусть почаще, да, мамочка? И плохие должны все время оживать, чтобы
снова было с кем биться.
- Договорились. Итак, жил-был Тролль...

3

Жил-был Тролль. Когда-то, много веков назад был он волшебником, умел
делать всякие штуки: двигать горы и ушами, превращать головешки в золото, а
уродин - в красавиц, рисовать мамонтов на скалах и петь на три голоса. Но
как-то раз он на неделю охрип, искупавшись в ледяном ручье, заклинания никак
не выговаривались, и Тролль ничего чудесного не вытворял. А к концу недели
понял, что мир без его волшебства не изменился. Золота хватало, уродины
изобрели косметику, а уши шевелились и без приказаний. "Что ж, - подумал
он, - пусть так". И стал просто жить. Попадал, конечно, в разные передряги,
но силу свою великую не применял, выкручивался как обычный человек. Со
временем он и выглядеть стал, как человек. Небольшого для мужчины росточка,
щупленький, жилистый, перья на голове выродились в волосы, правда,
по-прежнему топорщились во все стороны и усилиям ножниц и гребня не
поддавались. Остались с тех давних, волшебных пор с ним только вечная его
жизнь, ярко-фиолетовые глаза, да любовь к сочинению дурацких песенок.
Песенки вырастали в душе как бабочки в коконе и, повзрослев, улетали и
порхали совершенно самостоятельно. Иногда Тролль считал их своими детьми.
Других ему дано не было.
В прежние времена обитал наш герой большей частью в лесах. Любил то,
что растет само: и травку, и козявку, и тварь покрупнее. Нежничал с жабами,
болтал с белками, мерился силой с медведями.
Появились приятели и среди людей.
- Мамочка! - встрял Геничка. - Если он сейчас же не забьется, я пойду
играть с дедушкой в соседнее купе.
За стенкой всхлипнуло, запахло корвалолом, зазвенело зубами о стекло,
тяжко рухнуло на лавку.
- Забьется, не забьется, - заворчала я, панически соображая: с кем бы
ему забиться? - С кем бы ему забиться, если мы до людей только вот
добрались? С ежиком, что ли? Был у него один кабан знакомый, всегда пер
напрямки, как баран. Никогда тропы не уступит. Встанешь на пути - непременно
сомнет, да еще потопчет, клыками потычет. Так ведь с его дороги и отойти