"Яков Волчек. Последний рейс на "Яке" " - читать интересную книгу автора

росло дерево - косо свесилось в пропасть, будто вот-вот рухнет, только корни
его еще судорожно цеплялись за землю. Ребята разошлись волею, расшалились,
стали прыгать с камня, чтобы достать листочек. Им приходилось быть начеку -
не рассчитаешь движения к сорвешься с кручи. Все же каждый ухватил по
листочку. Грант прыгать отказался:
- Чудовищная глупость, ребята! Чистый идиотизм! Рисковать жизнью из-за
бессмысленной чепухи...
Но, когда друзья ушли, он, оставшись один (надо было собрать шампуры,
на которых жарился шашлык), тоже попробовал подпрыгнуть и сорвать листок.
Прыгал он хорошо, и все-таки ничего у него не получилось - не хватило роста.
Сейчас, закончив работу и сложив в ящик краски и карандаши, он опять
попытался схватить и пригнуть ветку. Теперь уж он не уйдет, пока не добьется
своего. Камень раскачивался, хрусткий песок сыпался из-под башмаков. И
каждый раз, взлетая кверху, он видел под собой бездну и клокочущую далеко
внизу речку и ощущал секунду щемящего веселого ужаса и счастье, когда ноги,
пружиня, снова опускались на твердую землю. "Для чего ты это делаешь,
идиот? - спросил он себя. - Брось сейчас же, пока не сломал шею!" И в эту
секунду пальцы его ухватили листок, и он, тяжело дыша, присел на камень.
Насмешливый женский голос прозвучал где-то совсем близко:
- Безумству храбрых поем мы песню...
В кустах стояла девушка, прижав к груди книгу.
Грант торопливо скомкал листок и попытался незаметно положить его
позади себя на камень, как будто все дело было только в том, чтобы
избавиться от этой улики.
- Зачем же выбрасывать то, что досталось вам с таким трудом?
Если бы она не показалась ему такой хорошенькой, Грант быстро нашел бы
ответ. Но она была очень уж хороша. И он смотрел на нее, тщетно стараясь,
чтоб его лицо не выражало восхищения. Какое удивительное сочетание черного и
белого! Черные, черные волосы - таких он еще ни у кого не видел. Черные в
синь. И еще - черные большие ласковые глаза. И белое, необычно белое лицо. И
белые нежные руки. Как же это их не обожгло свирепое августовское солнце!
Пересиливая себя, он сурово сказал:
- А лучше бы вам, знаете, не подсматривать...
Девушка засмеялась:
- Человек идет к своему собственному камню, чтобы в уединении почитать
книжку, а его упрекают будто он подсматривает!
- Почему это ваш камень?
Он был рад, что она не заговаривает больше о его нелепых прыжках и об
этом дурацком листочке, который валялся теперь на земле.
- Почему? А вот смотрите, - носком узкой красной туфельки она постучала
по камню, - я здесь даже расписалась в прошлое воскресенье.
Грант наклонился и прочитал: "Этот камень отныне принадлежит Эмме
Григорян, и больше никому".
- Это вы, что ли, Эмма Григорян?
- Поздравляю, - серьезно сказала девушка. - Вы чрезвычайно
сообразительны.
- Я здесь, конечно, нигде не расписывался, но у меня на эту глыбу права
более давние, чем у вас.
Строго, как будто речь и вправду шла об утверждении его в правах
собственности, она спросила: