"Михаил Войтенко. Феномен Тили Кидалкиной" - читать интересную книгу автора

Родственные души, кто кого. Кроме того, от любви тут очень мало чего -
это все то-же чувство собственности и необходимости покорять. А так, как
покорять там нечего, то и получаются страдания. Потому что покорять что-то,
души не имеющее, так же сложно, как ловить черную кошку в темной комнате,
особенно если ее там нет. В таких сложных случаях нашим героиням необходима
определенная сила воли - те, кого я знаю, такой волей обладали, и серьезных
последствий избегали.
Что такое любовь в их понимании? Коню понятно, что очень многое - они
этим живут. Я так грубо, потому что все это, любовь там, романтика,
ответственность у них поставлены с ног на голову. Все эти возвышенности - от
любви до ответственности и заботы о ближнем, уж как минимум требуют, чтобы
всуе их не упоминали. Как максимум - они требуют того, что требует,
собственно, вся жизнь и все в ней, если говорить о жизни человека, а не
растения или мелкого хищника. Так вот - требуются тяжкие вещи - труд,
самоотдача, самоотверженность даже. Они и только они делают из увлеченности
чувство, а не мелкую страсть, похоть или удовлетворение инстинкта охотника.
Любовь, на мой взгляд, это такое двухстороннее движение - оба, по
возможности, равны, оба дают, оба берут. Оба должны быть достойны друг
друга. Если один только берет, то это уже немножко не любовь, и даже не
потребительская кооперация - это оккупационный режим с коменданстким часом и
карточным распределением. Вот почему все мои героини предпочитают одну
формулу любви - <любовь зла, полюбишь и козла>. Или, если обмазать для
удобоваримости чем-нибудь романтическим - <люби меня, какая я есть>. На мой
взгляд, для того, чтобы полюбить козла, надо либо быть козлом, либо в него
превратиться - как-бы там любовь зла ни была. Инстинктивное желание именно
слепой, нерассуждающей любви свойственно вообще многим слабым людям, а уж
моим героиням тем более - им по статусу такая любовь необходима. Как-бы их
не тянуло на плейбоев, их добычей становятся другие - те, кто их питает, и
не только материально. Добыча может и встрепенуться, очнуться, наконец, и
задаться вопросом - а как это меня угораздило? И даже сбежать может, не
отдав положенное. Что может быть лучшим парализатором, чем ослепление,
страсть? Техника такой общей анестезии тоже достаточно проста, почти один к
одному - из многочисленной любовно-киношной классики - от беспрерывных
поцелуйчиков и сжатий в обьятиях до пикничков на животах. Если за день
обьект обнял и поцеловал 15 раз - все в порядке, если 10 - необходимый
срочный укол. Любовь, таким образом, приобретает явно выраженное сходство с
Уставом, предположим, караульной службы - определенный набор жестов, команд,
выражения лица, реакции и поведения. Что там за этим выражением лица или
жестом скрывается - наших героинь не интересует вовсе - постольку, поскольку
выпоняются команды и все вообще происходит согласно Уставу и очередному
любовному шедевру киноэкрана.
Про романтику вообще помолчать-бы - настолько она уже забита, но не
могу не затронуть - хотя скорее всего, я тут несколько и преувеличиваю.
Недавно я был в Лаосе, его столица Вьентьян буквально набита туристами, за
исключением российских и эсэнгэшных. Народ прет за романтикой - в Лаосе
девственные джунгли, нетронутые цивилизацией племена и деревни, первобытный
быт и практически полное отсутствие 5-ти звездочных отелей. Экстремальный
туризм - идущие в джунгли без сопровождения, очень часто в джунглях и
остаются. Наши героини такой туризм не понимают. Лезущие в горы тоже
искренне им не нравятся, пока они в горах - только когда они внизу, в лучах