"Всеволод Петрович Воеводин, Евгений Самойлович Рысс. Слепой гость " - читать интересную книгу автора

Всякий раз, когда мы, ребята, навещали старика Джабара Йолдаш-Оглы, он
нам что-нибудь рассказывал. Сидел он на бахче, возле шоссейной дороги,
километрах в шести от нашего городка, под навесом из четырех столбиков,
защищавшим его от солнца, дремал, думал, смотрел на дорогу, подолгу
пережевывал своими беззубыми деснами кусочек дыни. Сколько ему было лет? Не
так мало, чтобы он мог делать что-нибудь другое, кроме вот этого сидения на
придорожной бахче, и не так много, чтобы годы ослабили его память, затянули
мутью его всегда веселые и ясные глаза.
- Выбирайте самые лучшие, - говорил он нам, когда мы приходили к нему
на бахчу поесть дынь и арбузов. - Ешьте! Хотя меня посадили сюда для того,
чтобы я угощал дынями путников, а не вас, босоногих, - все равно ешьте!
Никто не рассердится за то, что я скормлю вам сотню-другую дынь.
И мы ели. Кто был хозяином этой бахчи, раскинувшейся вдоль дороги на
подходах к нашему городу, и еще других бахчей - дальше по дорогам? Народ!
Вся страна. Как-то раз люди, управлявшие нашей республикой, подумали о наших
дорогах и нашли, что они пыльные и утомительные. Потом они вспомнили о
старых-престарых стариках, которые целыми днями зевают от скуки у себя по
дворам, в то время как их семьи работают. Почему бы на свободной земле не
расти арбузам и дыням? Пусть эти старики сидят возле дорог и предлагают
прохожим отдохнуть и утолить свою жажду прохладным и сладким соком. И пусть
они болтают с ними, сколько им хочется, чтобы и прохожим было хорошо и не
скучно, и старикам было хорошо и не скучно. Пусть всем будет хорошо, - чего
же проще?
Мы любили ходить к старику Джабару. Он не был ни странником, ни
солдатом, как мой дед, не добирался до Индии и не участвовал ни в каких
сражениях. Дальше нашего городка он, кажется, никуда и не ездил. Всю жизнь
он был обыкновенным крестьянином. И все-таки он много видел, еще больше
слышал и все помнил. Подолгу мы просиживали у него под навесом, слушая его
тихую речь о курице с одной ногой, о богатыре Гассане, о рыбаке Балдахаре,
которого народ посадил на царство.
Каждую сказку он кончал так: "Они ели, пили, веселились, в землю ушли,
а вы ешьте, век живите!"
Иногда он говорил, говорил, а потом начинал клевать носом и засыпал на
полуслове. Мы уходили на цыпочках, чтобы не разбудить старика, купались,
играли, гонялись друг за другом в пятнашки. Через час-полтора он просыпался
и находил нас всех сидящими под навесом и ожидающими продолжения сказки. Как
ни в чем не бывало он продолжал ее с того самого места, на котором уснул.
- Что я сказал? Да!.. "Есть старухи как шелк, есть старухи - пусть
судьба их наделит змеями и лягушками!.."
Однажды к нему приехали какие-то ученые люди и целую неделю просидели у
него на бахче, записывая все, что он им говорил. Ну, он и поговорил в свое
удовольствие. Что не помнил, тут же, наверное, сам присочинил. Примерно
через год, за несколько дней до нашей последней встречи, он получил по почте
толстую книжку сказок; красным карандашом среди многих имен там было
подчеркнуто его имя. Теперь, с утра уходя на поле, он стал брать эту книжку
с собой, хотя и не умел читать даже по складам.
В этот день он рассказал нам о мертвецах и о ловком мошеннике, потому
что разговор зашел о слухах, которые нас всех очень занимали (я говорю о
скрывающемся имаме). Сидя у дороги и беседуя со всякими людьми, Джабар