"Николай Внуков. Один на один" - читать интересную книгу автора

Он храпел, как ни в чем не бывало, совершенно не замечая качки! Только
борода и растрепанные волосы торчали из-под простыни...
Я скатился с койки на пол и, ползая на четвереньках по полу, начал
собирать свою одежду. Кеды как живые летали от двери к столику и обратно.
Сидя на коврике на полу, поминутно цепляясь то за стул, то за бортик койки,
оделся.
Я решил не будить отца, просто выглянуть на минутку на палубу и снова
вернуться в каюту.
С трудом пробрался по коридору к маленькому салону, где наши ихтиологи
собирались по вечерам, разговаривали и курили. В салоне никого не было.
Круглые хромированные часы над дверью показывали без десяти шесть. На
четвереньках я подполз по трапу к двери на палубу, с трудом отворил ее и
сразу увидел небо. Оно было чисто-голубое - ни единого облачка. Почему же
тогда так качает?
Я выскочил на палубу и вцепился в поручень надстройки. Катер опять
начало заваливать на левый борт. За спиной гулко захлопнулась дверь.
На палубе тоже никого не было. В ходовой рубке стоял рулевой. Я увидел
его плечи и спину через стекло. Мы шли полным ходом, огибая какую-то землю,
а впереди виднелся еще один остров. Море волновалось так, что моментами все
скрывалось за водяными буграми. Иногда нос "Буруна" так зарывался в волну,
что лебедка у форпика скрывалась в пенном водовороте. Потом он снова взлетал
вверх, по палубе неслись кружева пены, упруго ударял в лицо ветер, и все
тело катера вздрагивало, как натянутая струна.
Наш курс лежал на юг, к бухте, где находилась станция. Программу
исследований закончили еще вчера, и я знал, что все будут спать до девяти,
до самого завтрака. Я силился разглядеть того, кто стоит у руля. Мне
показалось, что это сам капитан, Владислав Евгеньевич. Он относился ко мне
дружески-снисходительно и во время своей вахты позволял заходить в рубку и
разглядывать лоцманские альбомы, своды сигналов и курсовые карты.
Сейчас спрошу его, где мы находимся.
Отцепившись от поручня, пробежал на корму, и тут катер зарылся в воду
до половины. Послышалось длинное шипенье, я оглянулся, успел заметить, как
вскипела пена у основания рубки, в следующий миг меня оторвало от палубы и я
нырнул с головой в холодный клокочущий душ. А потом...

Я слез с дерева, подобрал свою кирку и направился к поляне саранок.
Нужно было завтракать.
Почему на острове по утрам такой туман? Или это всегда на островах?
Попадешь в молочное облако, запутавшееся в кустах, и сразу становишься
влажный, сразу тебя прохватывает погребной сыростью.
Я уже протоптал тропку к своей плантации и теперь джинсы не так
намокали от росы.
Накопав целый мешочек саранок, съел несколько луковиц и почувствовал
себя крепче. Идя назад, к палатке, увидел в траве темно-зеленые круглые
стрелки - как заостренные проволочки. Я чуть не заорал от радости: это же
мангыр - дикий лук!
Когда ходили с отцом в сопки, он показывал мне много всяких растений,
часть из них я позабыл, но съедобные хорошо запомнил, потому что пробовал.
Мангыр мы всегда собирали к обеду. Вкусом он был лучше огородного лука и
витаминов, как говорил отец, содержал больше. Правда, он никогда не