"Леонид Влодавец. Душегубы" - читать интересную книгу автора

дело им дороже всего, даже свободы иной раз. Уговорить их или разжалобить
нельзя - они только силу понимают.
Нет, не шутил Бизон. Он упертый, это Валерка знал. То, как он сказал
тогда: "Пойми, козел, не шутят с тобой!", Русакову хорошо запомнилось.
Решающую роль, можно сказать, сыграло.
Из ленкомнаты долетали все такие же ритмические бабские стоны из
порнофильма, неясный гомон и смешки зрителей. И тут из этого не очень
громкого шума прорвался низкий бас Бизона:
- Ну, блин, по-моему, я сегодня трахну кого-то!
Неизвестно, к чему он эту фразу сказал. Может, вовсе и не насчет
Русакова, а просто из-за того, что у фильма было слишком много
комментаторов, которые ему мешали созерцать и наслаждаться. Но вот Валерке
эта фраза нe понравилась, она его завела, разъярила и сыграла роль той
последней капли, которая чашу переполняет.
Русаков подошел к двери ружпарка и повернул ключ, торчащий в замке.
Щелчок был, но его если и слышали, то не обратили на него внимания.
Валерка проскользнул в дверь и тихо прикрыл ее за собой, не лязгнув.
Осторожно отпер висячий замок на пирамиде. Той, где рядком стояли автоматы
и его родной, хорошо пристрелянный, из которого он на стрельбище все
упражнения на "отлично" бил. Вот он стоит под наизусть известной биркой с
номером. Правда, пока он не более опасен, чем простая железная палка.
Русаков подошел к ящику с патронами, сорвал печать... Теперь уже нельзя
было идти назад. Такой печати, как на ящике, ни у него, ни у дежурного по
роте не было. Ключ - в замок, два оборота, крышку вверх... Вот они,
магазины. Их много - штук сорок или больше. Так!
Один к автомату, три в один подсумок, три в другой, два в карманы
штанов. Хватал так, как вор золото берет - с жадностью. А зачем? Сам не
понимал. Словно прорвалось что-то, дурное, сумасшедшее, безумное...
Зачем-то еще автомат схватил, чужой чей-то, прицепил к нему десятый
магазин, повесил за спину. Только после этого выглянул в коридор.
Все тихо, рота спит. "Деды" видик смотрят. Балдеют. Никто ничего не
учуял. А он-то что наделал?! Теперь, даже если все убрать, как было,
сорванную печать не вернешь... Посадят! Или уж точно в Чечню загонят. Не
хочет он туда - ни в тюрьму, ни в Чечню! Не хочет! Что ж делать-то, а?
Отчаяние налетело было, но ненадолго. Теперь все - бежать надо!
Валерка схватил с вешалки первый попавшийся бушлат, снял висевший за
спиной автомат, положил на тумбочку, прислонил к стене тот, что держал в
руках. Затем торопливо надел бушлат на себя, опоясался ремнем с
подсумками, вновь повесил один автомат за спину, но тут второй автомат,
прислоненный к стене, неожиданно грохнулся.
- Э, чего там? - пробасил Бизон из ленкомнаты. - Дежурный, глянь! А
то, блин, этот козел весь кайф сломает...
Упавший автомат был уже в руках у Валерки, когда дежурный вышел из
ленкомнаты. Вышел - и выпучил глаза.
- Ты... - Он выговорил только это. Валерка тоже обалдел и попятился
назад.
Но тут из двери, с шумом распахнув ее, вышел поддатый, а потому очень
уверенный в себе Бизон. Будь он потрезвее, может, и сообразил бы, что с
вооруженным человеком надо бы поосторожней себя вести. Однако те двести
граммов без закуски, которые он выхлебал, не дали ему этого сообразить.