"Леонид Влодавец. Душегубы" - читать интересную книгу автора

бы на моем месте уже рассердился и навешал тебе звездюлей. Но я, понимаешь
ли, человек от природы добрый, душевный. И отходчивый такой по жизни. Если
ты не ищешь себе приключений на задницу, а все трезво понимаешь, то
придешь ровно через час, без всяких напоминаний, к моей койке. Дорогу
знаешь, не заблудишься...
- Мне на тумбочку надо будет заступать, - перебил Валерка.
- Ничего, немного задержишься. Салабоша постоит, не лопнет... Так
вот, подойдешь к моей койке, встанешь в шаге от ее спинки. Потом примешь
строевую стойку, приложишь руку к головному убору и доложишь: "Товарищ
"дед" Российской Армии! Засранец Русаков для торжественного покаяния
прибыл!" Не запомнишь - повторишь, как положено. Громко и отчетливо, на
всю роту. Потом прочитаешь текст с бумажки, мы его уже приготовили. Он
длинный, но надо без запинки прочесть. Запнешься - прочтешь еще раз.
Короче, там твое заявление о том, что ты полностью каешься за свое не
правильное и паскудное поведение и обязуешься сразу после наряда написать
рапорт добровольцем. А потом с улыбкой на лице снимешь поясной ремень,
возьмешь его в зубы и станешь на колени. В таком положении проползешь от
моей койки до тумбочки, а потом обратно. На финише мы тебя ждать будем. Не
вставая с колен, подашь мне ремень. После этого спустишь штаны, получишь
раз десять ремнем по заднице, скажешь: "Спасибо за науку, господа
старики!" Встанешь с колен, поклонишься и пойдешь продолжать службу. Ну а
завтра, само собой, напишешь, как тебе хочется в Чечню поехать. И все.
- А если не приду? - Валерка задал этот вопрос, прекрасно зная ответ.
Бизон усмехнулся.
- Тогда мы сами за тобой придем, но разговор будет совсем другой.
Бить будем больно, но аккуратно. А потом в петуха превратим. Утром, на
подъеме, покукарекаешь. Пойми, козел, не шутят с тобой!
От этих последних слов у Валерки внутри аж похолодело. Да, Саня Бизон
не шутил. Он до армии с блатными водился - сам рассказывал. Не сидел,
правда, хоть и было за что. А Русаков еще по детдому знал, что сила и
солому ломит. Если б Бизон и один полез, то, конечно, отметелил бы
Валерку. Правда, так просто это у него бы не вышло, пару фингалов на морду
он бы заработал. Но Бизон один не придет. С ним пять-шесть, а то и десяток
корешков будут. Валерке и пары раз кулаками махнуть не дадут. Повиснут на
руках и ногах, а потом будут просто и безнаказанно бить. Никто из
остальных, кто сейчас в роте находится, не пикнет. Может, кому-то и не
понравится то, что с Валеркой будут делать, но ни один не вступится.
То, что Бизон пообещал после мордобоя, было хуже и страшнее во сто,
даже в двести крат. После этого точно - хоть в петлю, хоть в Чечню - здесь
уже не жить. В суд не подашь - свидетелей не найдется, а клеймо останется
намертво.
Но и альтернатива, выражаясь по-научному, Русакову представлялась не
лучшей. Ладно, хрен с ними, мог бы Валерка и покаяние по бумажке прочесть,
и на коленях по полу проползти с ремнем в зубах... Но ведь эти гады его
пороть собрались! Это почти такой же позор, как быть оттраханным! Раба,
блин, нашли, негра!
А что делать? Чем защититься? Бежать к дежурному по части,
жаловаться? Был бы свой ротный, он бы, может, и понял. Но сегодня по части
дежурит тот, соседский, который и настропалил Бизона с его корешками на
"воспитательную работу" с Русаковым. Он просто пошлет Валерку на три