"Леонид Влодавец. Большой шухер (Black Box 2)" - читать интересную книгу автора

- Матросова, восемь.
- Квартира какая?
- Да она во дворе лежит!
- Фамилия больной?
- Не знаю, только знаю, что Антонина Артемьевна.
- Возраст?
- Восемьдесят ей, может, больше. Не знаю точно.
- Что с ней?
- Упала и лежит, глаза открыты, не дышит, а собака воет...
- В течение часа ждите.
"Скорая" подкатила на удивление быстро, максимум минут через двадцать. Из
нее вылезли сонная молодая врачиха и злые позевывающие санитары. Эта
бригада собиралась уже сменяться после ночи, а тут на тебе - вызов.
- Где больная? - проворчала врачиха так, будто заранее знала, что вызов
ложный и никакой больной в природе не существует.
- Там, там! - заторопилась дворничиха. - У гаражей лежит. Когда шли через
проход между гаражами, врачиха принюхалась:
- По-моему, трупный запах... Правда, Славик?
- Ага, - с шумом втянул воздух санитар, - есть такое дело. Давно ваша
бабка скопытилась... Поди-ка, сутки пролежала.
- Чего ты мелешь? - прорычала дворничиха. - Она всего час назад, как
гулять с собакой вышла.
Чапик снова затявкал, когда увидел, что незнакомые, неприятно пахнущие
люди подходят к его неподвижной хозяйке; один из санитаров сделал вид, что
хочет пнуть его ногой. Чапик знал, что это больно, шарахнулся в сторону,
задев гибкий побег тополя...
- Ox! - вырвалось почти одновременно у всех, кроме, конечно, Чапика.
Потому что увиденное было уж очень жутким и непотребным даже для видавших
виды работников "Скорой помощи", не говоря уже о похмельной дворничихе,
которая тут же зажала рукой рот и, отойдя в сторонку, стравила все, что
было в желудке, будто ее пробрала морская болезнь или неукротимая рвота
беременных.
Там, в тесном промежутке между двумя гаражами и забором, укрытый от не
слишком пристальных взглядов крапивой и тополиным побегом, лежал труп.
Даже при том, что разглядеть его как следует можно было только на свету,
ни у кого и в мыслях не появилось пощупать пульс у этого тела или поднести
ко рту зеркальце, чтобы проверить, нет ли у него дыхания. И дело было даже
не в том, что из закутка густо тянуло трупным запахом. Даже если бы запаха
не было, никто не решился бы признать живым человека, чья голова (с
откромсанными носом и ушами, разорванным ртом и глазами, один из которых
был выжжен, а другой - выколот) была отрублена. И то, что голова была не
просто отброшена, а погружена во вспоротый от ребер до паха живот убитого,
из которого; чтобы освободить место, были выворочены потроха, лишний раз
подтверждало мысль о том, что гражданин, отдавший Богу душу, пострадал не
от ДТП. Те части тела, что символизировали мужское достоинство гражданина,
были грубо ампутированы и в измочаленно-окровавленном виде запиханы в рот
отрезанной головы.
- Круто... - выдавил санитар Славик. Он побледнел так, что, казалось,
вот-вот упадет.
- Надо милицию вызывать, - произнес шофер "скорой", на лице которого