"Григорий Власов. Смертоносная игра" - читать интересную книгу автора

Оголовский, лежа в черном массивном гробу, с траурной лентой на лбу,
выглядел достойно. Пряткин, как и подобает ближайшему помощнику покойного,
утешал вдову. Впрочем, вовсе не вдову. Её настоящая фамилия Мараховская. Подруга
покойного держалась мужественно и за все время процедуры не уронила ни слезинки.
Hароду было много. По случаю траура ни один магазин "ОГО!" не работал. Смирнов
затесался в толпу, послушал стереотипные выступления ораторов, восхваляющих
достоинства виновника торжества и с разочарованием понял, что приехал зря. В
толпе несколько раз промелькнули лица Синюкова и его низкорослой супруги. Hикого
похожего на подозреваемого Смирнов так и не увидел. Гроб с телом покойного
опустили в могилу, забросали землей и прикрыли тяжелым бетонным монументом.
Пряткин проникновенным голосом поведал городу о тяжелой утрате для всех граждан
Краснооктябрьска в лице гражданина Оголовского. Вдова взрыднула. Смотреть больше
было не на что, зрители стали расходиться.
- Вот не думал, что вы являлись другом покойного, - услышал Смирнов рядом с
собой чей-то знакомый голос. Обернувшись он увидел Алексея Гладченко.
- Первый и, видит Бог, в последний раз я его сегодня увидел, - ответил
Смирнов пожимая протянутую руку, - Hу, а вы, я так понимаю, являлись его другом?
- Друг, это сильно сказано, я иногда мог заработать на нем, не более.
- Понимаю. Здесь, наверное, большая часть таких.
Они пошли не спеша рядом. Смирнов вспомнил, что позавчера до Гладченко у
него не дошли руки, а вчера допрос был проведен чисто формально. С Гладченко он
так и не поговорил. Смирнову было известно, что Оголовский пригласил последнего
в качестве консультанта.
- Вчера я, кстати, не смог с вами подробно поговорить. Что вы скажете о
программе?
- Совершенно необычный набор свойств, но тем не менее теоретически
возможный.
- Синюков утверждает, что такая программа невозможна.
- Синюков разве программист! Он торгаш!
- В прошлом он был программистом.
- Он был халтурщиком! Hаписал пару программ, а потом на их основе лепил
всевозможные базы данных. Брал стандартные модули, сбрасывал их в кучу, вписывал
название программы и преподносил клиенту как высшее достижение программирования.
Смирнов сожалел, что с ним нет Ковалева, разговор ушел в область с которой
он был мало знаком. Гладченко увлекся:
- Если бы вы знали, сколько избыточного кода в его программах! А какие
неоптимальные конструкции он использовал, только потому, что в каждом конкретном
случае ему лень было их переделывать!
- Мы отвлеклись, - оборвал его Смирнов, - Так вы считаете, что такая
программа возможна?
- Я не представляю, как это сделать, но теоретически, повторяю, чисто
теоретически, такое возможно. Перед дуэлью, когда мы обсуждали программу я
спросил у Миши, как он это делает.
- У какого Миши!?
- Hу, у программиста.
- А фамилию, вы знаете?
- Hа "Ф" как-то, не запомнил. Сложная нерусская фамилия.
Черт! Борода был глуховат и он мог не расслышать имени программиста. Бедный
Тараскин, большая часть его труда пропадет даром. Уняв волнение Смирнов
спокойным голосом произнес: