"А.Власов и А.Млодик. Белый флюгер " - читать интересную книгу автора

- Давай их сюда! - недовольно потребовал Крутогоров.
Старший матрос потоптался на месте.
- Василий Васильевич... Если не то - не взыщи!.. Похожи очень: и
четверо, и хромает он, и погорельцы... Вначале, как увидел их, я бы
голову отдал - они, и всё! А потом...
- Что потом?
- Не то как-то... Баба лютует, а парень один - бесёнок настоящий!
И второй - тоже хорош... Если б что - разве б они так в чека ехали? А
тут - чуть не с песнями!.. Так что не взыщи, если...
- Взыщу! - прервал его Крутогоров. - За то взыщу, что память
дырявая!.. Кто сказал - задержать?.. Проследить, сообщить, а ты?
Старший матрос сконфуженно потёр тугую шею.
- Видать, запамятовал...
- Ладно! - смягчился Крутогоров. - С песнями, говоришь?.. Давай
сюда весельчаков этих! Личина - она всякая бывает.
Их ввели. Все четверо полукругом встали у стола. Оба матроса -
сзади. Крутогоров по очереди оглядел семейство, начиная с отца.
- Любуйся, да побыстрее! - сказала мать. - Через полчаса -
обратный поезд, а другой только завтра пойдёт. Ночевать тут мы не
собираемся!
- Надо будет - заночуете! - ответил Крутогоров и встал, с шумом
отодвинув стул.
"Кр-р-р!" - раздалось вдруг откуда-то.
Это резкое металлическое карканье заставило Крутогорова
вздрогнуть. У Карпухи из-за пазухи выглядывал сердитый глаз и клюв
молодого ворона.
- Это он в парке подобрал, когда вели сюда. Подбитый воронёнок, -
смущённо объяснил старший матрос. - Мы уж не стали отнимать...
Крутогоров заинтересовался, потянулся пальцами к оттопыренной
Карпухиной рубахе.
- Не тронь! - буркнул Федька, заслоняя младшего брата.
Крутогоров отвёл руку, произнёс неопределённо:
- Дела-а!.. Семейка!.. Глаза выклюют!
Помолчав, он неожиданно спросил у Карпухи:
- Отец-то у тебя родной?
- А что? - усмехнулся мальчишка. - Бывают двоюродные?
Молодой матрос, сдерживая смех, прижал ко рту ладонь. Старший
сердито подтолкнул его локтем. Крутогорову и самому стало смешно. Он
уже чувствовал, что никакие это не Самсоновы.
Он задал ещё несколько вопросов, взял у отца справку из госпиталя
и приказал матросам запереть всю семью в камеру предварительного
заключения.
Их повели по коридору. Каркал ворон. Федька стрелял в окна из
своего пистолета. Мать бранилась вовсю. Она замолчала только тогда,
когда за ними закрылась дверь и старший матрос задвинул снаружи засов.
В камере был настил, сколоченный из грубых досок, - нечто вроде
нар человек на шесть. На окне - решётка. В двери - ничем не закрытое
квадратное окошко.
Мать и отец присели на нары.
- Всё из-за тебя! - сказал отец. - Из-за языка твоего длинного.