"Г.Н.Владимов. Верный Руслан (История караульной собаки)" - читать интересную книгу автора

неприятный народ.
Трактор подполз и остановился, но не затих, что-то в нём
возмущённо подвывало, и сквозь этот шум водитель
прогаркал хозяину своё приветствие. Руслана оно поразило
до крайности. Так, сколько помнилось ему, не обращался к
хозяину ни один двуногий:
- Здорово, вологодский!
Возмущал уже самый вид водителя - этакая лоснящаяся
багровая харя, с губастой огнедышащей пастью, с
ухмылкою до ушей. Из-под шапки, которую он не снял
перед хозяином, слетал на лоб слипшийся белобрысый чуб,
вещь для лагерника немыслимая, как и обращение к хозяину
сразу с несколькими вопросами:
- Ты не меня ли ждёшь? Чо, не слышишь, чо говорю?
Бытовку вон те припёр, куда её, дуру, ставить прикажешь?
Или ты чо - не за начальника? Пропуска про-
[58]
веряешь? Так я не захватил. Потом ещё, гляди, не
выпустишь, а?
И он возмутительно, противно заржал, навалясь на
открытую дверцу, поставив ногу в валенке на гусеницу.
Хозяин на его ржанье и на вопросы не отвечал. И Руслан
знал, что и не ответит. Эта привычка хозяев не переставала
восхищать Руслана: на вопрос лагерника они отвечали
очень не сразу или совсем не отвечали, а только смотрели на
него - холодно, светло и насмешливо. И не проходило
много времени, прежде чем любитель спрашивать опускал
глаза и втягивал голову в плечи, а у иного даже лицо
покрывалось испариной. А ведь ничего плохого хозяева ему
не причиняли, одно их молчание и взгляд производили
такое же действие, как поднесенный к носу кулак или
клацанье затвора. Поначалу Руслану казалось, что с этим
своим волшебным умением хозяева так и родились на свет,
но позднее он заметил, что друг другу они отвечали охотно,
а если спрашивал Главный хозяин, которого они звали
"Тарщ-Ктан-Ршите-Обратицца", так отвечали очень даже
быстро и руки прикладывали к ляжкам. Отсюда он и
заподозрил, что хозяев тоже специально учат, как с кем себя
вести, - совершенно, как и собак!
- А ты чо такой невесёлый? - спросил водитель. Он не
опустил глаза, не втянул голову в плечи, лицо у него не
покрылось испариной, а только приняло вид сочувственный.
- Жалко, что служба кончилась? И вроде бы жизнь по
новой начинай, верно? Ничо, не тужи, пристроишься.
Только в деревню не езди, не советую. Слыхал насчёт
пленума? Особо не полопаешь.
- Проезжай, - сказал хозяин. - Много
разговариваешь.
Однако дороги трактору не уступил. И автомат держал
крепко обеими руками у груди.