"Г.Н.Владимов. Верный Руслан (История караульной собаки)" - читать интересную книгу автора

бывало ещё, чтобы кусок, который ты сразу не спрятал, к
тебе же опять вернулся. И он задумался о грехе, о том, что
забыл свои обязанности, - вот пусть проклятая луна и
будет ему наказанием! Ведь всякий грех наказывается, даже
самая малость, это он хорошо усвоил за свой собачий век -
и не видел исключений.
Кончилась главная улица посёлка, глухие её заборы и
слепенькие окошки, для чего угодно прорубленные, только
не затем, чтобы из них смотреть. Здесь остановило Руслана
какое-то воспоминание - о чём-то недавнем, но уже
успевшем расплыться в памяти. А между тем оно не пускало
его дальше и наполняло неясным предчувствием, - но не
скорбным, а радостным. Он заскулил, завертелся на месте,
как щенок, впервые увидевший собственный хвост, и вдруг
замер, широко расставив лапы. Постояв так несколько
мгновений, он опустил голову и медленно побрёл обратно,
веря себе и не веря.
Вот оно, это место, мимо которого так поспешно он
пробежал, занятый своими мыслями. Это, правда, на другой
стороне улицы, но хозяина-то можно было учуять! Его,
оказывается, привезли на машине, - чёрт бы пожрал эту
резину, чёрт бы выпил этот бензин! - но вот здесь он
спрыгнул и потоптался, пока ему подали чемодан и мешок.
Ну, что в чемодане, того не разнюхаешь, какой-то он
дрянью оклеен, а в мешке - стираное бельё и мыло
(сиреневое, из офицерского ларька), и ещё вазелин, которым
смазывают консервные банки. А здесь он закурил, спичка
ещё пахнет дымом и его руками, потом взял чемодан и
вскинул мешок на плечо - всё исчезло, остался только след
хозяина, чётко впечатанный в снег. Тут уж не спутаешь! У
него немножко кривые ноги и, пожалуй, коротковатые для
его роста, зато ступает он твердо, всей подошвой сразу, как
будто несёт тяжёлый груз. На нём сегодня
[73]
праздничные, кожаные сапоги - такие, правда, у всех
хозяев есть, но ведь под сапоги наматываются портянки, а
они (как мы уже выяснили) пахнут его характером. И важно,
что след не петляет среди других, - хозяин вообще петлять
не любит, - всё прямо, ни одного отклонения в сторону.
Теперь прохожие шарахались от Руслана; они его,
охваченного любовью, принимали за бешеного, с цепи
сорвавшегося, и впрямь был он страшен - отощавший до
рёбер, с жёлтой пеленой в глазах, мчащийся с хрипом и со
звяканьем болтающегося ошейника, - страшен был и его
бег по прямой, к неведомой для них цели. У станции путь
ему преградил медленно разворачивающийся грузовик;
Руслан проскочил под ним, ударившись спиною, но след
заставил его забыть о боли и повлёк дальше, в тепло
раскрытых дверей, в шумную надышанную залу. И здесь, на
слякотном полу, среди пропотевших валенок, гнилой