"Г.Н.Владимов. Верный Руслан (История караульной собаки)" - читать интересную книгу автора

воду в реке или небо над головою; она не представляла
никакой ценности, ценность могли представлять только
люди. И хоть бы он просто дрых у поленницы, но этот
свирепейший из свирепых, этот пёс-громила, с распаханной
шрамами мордой, ещё и вилял хвостом, угодливо осклабясь.
Кой там вилял! - просто лупил по дровам в припадке
подхалимажа. И кому же предназначались его
[69]
восторги? Какому-то заморышу в белой овчинке без
рукавов, который там с чем-то возился около сарайчика, с
машинёнкою о двух колёсах. От неё и машиной-то не пахло,
гадостью какой-то - чуть-чуть бензина и масляная гарь. И
скорее этого недокормыша с впалыми щеками можно было
за лагерника признать, и то - хорошенько обвыкшегося в
зоне, но уж никак - за хозяина!
А знать бы и недокормышу, что за подарочек Джульбарс,
ему бы не с машинёнкой возиться, а побыстрее лом в руки.
Он кусал кого ни попадя, хоть своих же собак, хоть
лагерников, он день считал пропащим, если кому-нибудь не
пустил кровь. Стоило человеку не то что шагнуть из строя, а
оступиться, шатнуться от усталости, - собака же различает,
когда нарушение неумышленное, - Джульбарс его тут же
хватал, даже не зарычав предупредительно. Заветная была у
него мечта - покусать собственного хозяина, и он таки её
осуществил - придравшись, что тот ему наступил на лапу.
Момент был серьёзный, все собаки ждали, что наконец-то
эту сволочь отправят к Рексу, да и сам Джульбарс на лучшее
не надеялся, но надо признать, повёл себя удивительно:
когда хозяин наутро пришёл к нему, весь перебинтованный,
Джульбарс его поприветствовал как ни в чём не бывало и
прошёлся туда-сюда по кабине, показывая, как он ужасно
хромает. И всё ему сошло, даже заработал три дня отдыха.
Должно быть, хозяева сочли его правым или уж таким
ценным, что без него Служба развалится. Ведь он всем
собакам был пример: неизменный "отличник по злобе",
"отличник по недоверию к посторонним". Кто б
заподозрил, что он и повилять умеет чужому!
Руслан подошёл и лёг напротив отступника, глядя ему в
глаза неистовым взглядом. Джульбарс, хоть и застигнутый
врасплох, не слишком, однако, смутился. Разика два он ещё
лупанул по дровам и зевнул, показав бугристое чёрное нёбо
- предмет гордости, знак неутомимого кусаки и бойца.
Зевнул в такую сласть, что даже слезы выступили на его
кабаньих глазках, из коих один по причине шрама
открывался не полностью, а покуда смыкал челюсти да
склеивал черно-лиловые губы, его перепаханная морда
успела состроиться в гримасу сострадания. Удручало его -
состояние товарища, немощь тела, растерзанность души.
"И чего психовать-то? - спрашивал взгляд отступни-
[70]