"Г.Н.Владимов. Верный Руслан (История караульной собаки)" - читать интересную книгу автора

стаи и пристраивалась к нему -слегка поодаль и позади.
Проводив до места - возвращалась, ничего себе не
выпросив. Когда же ей что-нибудь бросали съестного,
собака рычала и отворачивалась, глотая судорожно слюну.
Никто не знал, чем они живы, в эту свою заботу они тоже
никого не посвящали. Было от них, правда, единственное
беспокойство: они не любили, когда собиралось вместе
более трёх мужчин. Но трое - как раз законная норма на
Руси, а в морозную зиму и не частая. И понемногу к собакам
привыкли. Привыкли, наверное, и они к посёлку, по крайней
мере, не собирались отсюда уходить.
Не мог привыкнуть один Руслан, да у него и времени не
было для этого. Каждое утро он отправлялся по белой
дороге к лагерю и часами сидел у проволоки. Он много
важного имел сообщить хозяину: что поезд ещё не пришёл,
но когда придёт, то не будет не встречен, кто-нибудь из
собак обязательно там караулит; что, в общем, пока
устроились на первое время и живут дружно, ну и ещё кое-
чего по мелочи. Как он это сообщит - Руслана не заботило,
он просто о том не задумывался, всегда как-нибудь да
сообщал, а хозяин как-нибудь да ухватывал. Заботило и
грусть наводило другое - то, что теперь творилось в зоне.
Уже повалены были многие столбы, а меж не поваленными
зияли в проволоке огромные безобразные проходы и лазы, а
возле бараков жгли костры какие-то непонятные
пришельцы. Они здесь сбрасывали кирпичи с грузовиков и
складывали в штабели, но всем этим занимались между
прочим, а больше любили побороться на снегу, перекурить
часик-другой или попеть хором, сидючи рядком на брёвнах
- по-
[65]
ди-ка, на тех же священных столбах! С особенным же
удовольствием обыскивали женщин, похлопывая их по
штанам или по груди," а те при этом шмоне хохотали или
визжали как резанные. Слишком всё это было непохоже на
прежнюю жизнь прежних лагерников, и к тем беглецам
чувствовал Руслан всё возрастающую нежность. Пожалуй,
он бы простил их глупый побег, только б они вернулись и
снова стали в красивые стройные колонны, с хозяевами и
собаками по бокам.
Очень хотелось ему войти в зону и хорошенько облаять
пришлых - пусть помнят, что лагерь не им принадлежит, и
нечего устанавливать свои порядки. Но заходить за
проволоку ему запретил хозяин, и только он мог снять свой
запрет. Однако сумерки наступали, а хозяин не появлялся.
Ни разу Руслан не напал на его след, не почуял любимый
мужественный запах - ружейной смазки и табака, сильной,
хорошо промытой молодости. Так, впрочем, пахло от всех
хозяев, но Русланов ещё любил душиться одеколоном,
который он покупал в офицерском ларьке, и, кроме того,