"Г.Н.Владимов. Верный Руслан (История караульной собаки)" - читать интересную книгу автора

впиться, прокусить до кости. Руслан зарычал, завыл, роняя
слюну, косясь на хозяина моляще - он ждал от него, он
выпрашивал "фас". Сейчас прозвучит оно, уже лицо хозя-
[60]
ина побелело и зубы стиснулись, сейчас оно послышится -
красно вспыхивающее и точно бы не изо рта вылетающее, а
из брошенной вперёд руки: "Фас, Руслан! Фас!"
Тогда-то и начинается настоящая Служба. Восторг
повиновения, стремительный яростный разбег, обманные
прыжки из стороны в сторону - и враг мечется, не знает,
бежать ему или защищаться. И вот последний прыжок,
лапами на грудь, валит его навзничь, и ты с ним вместе
падаешь, рычишь неистово над искажённым его лицом, но
берёшь только руку, только правую, где что-нибудь зажато,
и держишь её, держишь, слыша, как он кричит и бьётся, и
густая тёплая одуряющая влага тебе заливает пасть, -покуда
хозяин силою не оттащит за ошейник. Тогда только и
почувствуешь все удары и раны, которые сам получил...
Давно прошли времена, когда ему за это давали кусочек
мяса или сухарик, да он и тогда брал их скорее из
вежливости, чем как награду, есть он в такие минуты всё
равно не мог. И не было наградою, когда потом, в лагере,
перед угрюмым строем, его понукали немножко порвать
нарушителя, - ведь тот уже не противился, а только
вскрикивал жалко, - и Руслан ему терзал больше одежду,
чем тело. Лучшей наградой за Службу была сама Служба -
и даже странно, при всём их уме хозяева этого
недопонимали, считали должным ещё чем-то поощрить.
Где-то на краешке его сознания, в жёлтом тумане, чернело,
не стёрлось и то, что хозяин задумал сделать с ним самим,
но пусть же оно потом случится, а сначала пусть будет вот
эта Служба-награда, пусть ему напоследок скомандуют
"фас" - и хватит у него силы и бесстрашия вспрыгнуть на
лязгающую гусеницу, выволочь врага из кабины, стереть с
его наглой хари эту ухмылку, которую не согнал и
всевластный взгляд хозяина.
Нетерпение сводило ему челюсти, он мотал головою и
скулил, а хозяин всё медлил и не кричал "фас". А в это
время делалось ужасное, постыдное, что никак делаться не
могло. Сипло урчащее рыло ткнулось в опорный столб,
точно понюхало его, и злобно взревело. Оно не двигалось с
места, а гусеницы ползли и ползли, и столб скрежетал в
ответ; он тужился выстоять, но уже понемногу кренился,
натягивая звенящие струны, и вдруг лопнул - с пушечным
грохотом. Ему теперь только проволока не давала
завалиться совсем, но рыло упрямо лезло вперёд, и
проволока, струна за струною, касалась снега. Гусеницы
подми-
[61]
нали её, собирали в жгуты, а потом по ним с визжанием