"Габриэль Витткоп. Смерть С." - читать интересную книгу автора

спрашивает, идти ему или нет за тем человеком. С. говорит, что хотел бы
сначала взглянуть. Сын М. ему отвечает, что деньги вперед. С. возражает, что
нужно сначала утрясти это дело с чарасом. Сын М. говорит нет. С. сердится и
бьет кулаком по столу. Стакан падает и разбивается. Сын М. встает, С. тоже.
Мгновение они смотрят друг на друга, и вот уже схватились. С высоты своего
портрета Индира Ганди наблюдает за дракой. С. сильнее. Сын М. ударяется об
стену. Толстуха зовет мужа, который тут же появляется.
- Эй, никаких тут мне историй!
С помощью контрабандиста М. и его сын выпихивают С. наружу. Дверь
хлопает. С. испускает ругательство, затем идет мочиться к забору. Он в
ярости, он не оставил своего намерения. Некоторое время он выжидает в тишине
соседней улочки, затем возвращается к двери и выстукивает условленный
сигнал. Сын М. открывает дверь. С. хватает его за грудки и вытаскивает
наружу. Между тем, ему бы следовало знать, что у того есть откидной нож с
фиксатором. С. ощущает удар в правый бок. Лезвие разрезает ткань рубашки,
пронзает кожу, погружается в жировой слой, затем в мускульную ткань.
Протыкает брюшину, вонзается в печень, перерезает круглую связку - остаток
пуповинной вены - затем два раза поворачивается вокруг своей оси на сто
восемьдесят градусов, сначала вправо, потом влево, разрушая на своем пути
ткани печени, превращая их в коричнево-черную кашу. Лезвие яростно
поворачивается еще раз, прежде чем выйти из раны с приглушенным свистом и
вернуться к своему хозяину, еще горячее от крови С.
Отупевшая от голода старуха, сидящая на корточках на той же улочке, все
видела, несмотря на темноту. Старуха родом из Джайпура, где по ночам
женщины-вампиры, сидя на краю крыши, сосут кровь спящих при помощи нитки,
погруженной в вену. Стервятник шевелится во сне. Утоптанная земля жадно пьет
кровь С., убитого поэта.

Конечно, время пришло. Не слишком рано, как он было подумал. Конечно,
он знал день и час, даже если он их не выбирал.

I have had a tremor of bliss, a wink of heaven, a whisper,
And I would no longer be denied; all things
Proceeded to a joyful consummation...[11]

Всякая возможность беспрестанно умножается в геометрической прогрессии,
всякое событие варьируется бесчисленное количество раз. Сочетания,
приспособления, подлаживания событий друг под друга рождаются одно из
другого, как пальмовые ветви, как гроздья фейерверков, как взрывы неведомых
галактик, они, может быть, и есть Вечность.
Он говорил: кто написал, что воистину мертв тот, кто ничего не оставил
после себя? XVIII век, должно быть. Он говорил: я хотел бы иметь семь
жизней. Он говорил: я не забываю твоих предостережений, твоих пророчеств. Он
говорил загадочные вещи, произносил меткие фразы, которые погружались,
словно камни, в воды памяти.
- Не бойся, - тихо повторяет С. сыну М., который поддерживает его, - не
бойся... я никому не скажу...
Одной рукой С. опирается на своего убийцу, другой прижимает к животу
багровый кусок газетной бумаги.
Когда шофер видит его, он молча жмет на газ и скрывается. С. чувствует,