"Сергей Юльевич Витте. Царствование Николая Второго (Том 2) " - читать интересную книгу автора

отношениях настолько глубоко распространились, что еще в зиму этого года
(1909 г.) приезжал в Петербург агент министерства финансов в Берлине П. И.
Миллер (только что теперь назначенный товарищем министра торговли
Тимирязева), которого я хорошо знаю, так как он долго при мне служил, и к
которому я сохранил хорошие чувства (Он приезжал в Петербург как раз после
моей речи в Государственном Совете по поводу штатов морского генерального
штаба, чуть-чуть не свалившей все столыпинское министерство с ним -
Столыпиным во главе. Если он тогда не свалился, то только потому, что, в
сущности, делает все, что ему прикажут. Говоря мою речь, а совсем не имел в
виду Столыпина, и не подозревал, что он будет подавать со своими министрами
голоса против взглядов, мною выставленных, с которыми Его Величество
вынужден был согласиться, не утвердив эти штаты. Они имели громадное
принципиальное значение.).
Вот в разговоре с Миллером я его спросил, что собою представляет
лейтенант Бок, который только что женился на дочери премьера Столыпина и
потому получил место морского агента в Берлине. Он мне его - Бока, а также
его жену очень похвалил, по прибавил, что перед выездом из Берлина (это
после моей речи) он слыхал от madame Бок, что будто бы в министерстве ее
батюшки Столыпина, т. е. в министерстве внутренних дел, имеются какие-то
компрометирующие меня бумаги по моим сношениям с советом рабочих и с
Носарем. Не может быть, чтобы госпожа Бок слыхала это от своего батюшки,
вероятнее всего, что она могла слыхать это от своей матушки или ее братьев,
господ Нейдгардтов. Вот вам и порядочные люди... (см. воспоминания дочери
Столыпина на нашей странице - ldn-knigi)
Вообще, после 17 октября на улицах было совершенно спокойно, никаких
грабежей и кровопролитий не было, хотя Петербург оставался в обыкновенных
условиях, без всяких усиленных, чрезвычайных и военных положений. Я просил
Трепова не трогать {87} никаких демонстрантов, если только они не нарушают
порядка и активно не революционируют, и войска не держать на улицах, а в
казармах и дворах всех дворцов и казенных учреждений, если только есть что
существенное охранять. Трепов это исполнил, отдав такое распоряжение. Еще до
17 октября он занимал, кроме поста товарища министра внутренних дел и
петербургского генерал-губернатора с особыми полномочиями, также пост
начальника петербургского гарнизона, т. е. ему подчинялись все войска,
находящиеся в Петербурге. Петербург находился в обыкновенном положении во
все время моего премьерства, а с моего ухода до сего времени он находится в
чрезвычайном положении, т. е. изъемлен из действий общих законов.
С тех пор, т. е. со времени моего ухода, и пошли в Петербурге
анархические и черносотенные покушения, убийства и грабежи.
Итак, после 17-го в Петербурге было все спокойно, ходили демонстранты
по улицам с различными знаменами, но, видя, что на них не обращают внимания,
успокоились. Вообще, город начал быстро принимать свой обыкновенный вид -
водопровод, освещение, конки и вообще городские устройства начали
действовать более или менее нормально, несмотря на все усилия совета рабочих
(Носаря), продолжать революционировать рабочих. Но значение совета и вообще
дух революционный, объединявший рабочих, начал с каждым днем все более и
более падать.
Уже некоторые фабрики начали работать и вскоре прекратилась забастовка
всех фабричных рабочих и забастовки железных дорог, хотя и делались всякие
попытки, чтобы создать единодушную забастовку, но это было все более и более