"Станислав Виткевич. Каракатица, или Гирканическое мировоззрение " - читать интересную книгу автора

будет дальше?
Бездека (2-й матроне). Сейчас. Прежде всего прошу тебя в память о твоем
сыне, моем друге, считать меня своим вторым сыном. Первый был тебя
недостоин. Матрона-потаскуха - может ли у меня быть мать лучше, чем эта?
2-я матрона (целует его в лоб). Спасибо тебе, Павел - мой сын, мой
настоящий, мой дорогой сыночек!
Бездека. Довольно. Идем.
Юлий II. Но куда? Что мы будем делать без этой канальи Гиркана? Хуже
того - что мы будем делать без Гирканик? Теперь, когда наши гирканические
стремления достигли пика, когда они, так сказать, раскрутились до максимума?
Бездека. Э, я вижу, все ваше остроумие как ветром сдуло, ваше
святейшество. Кто же достоин имени короля Гиркании, если не я? Кто больший
жизненный абсолютист, чем я? Дайте мне весь мир, и я задушу его в объятиях
любви. Только теперь мы сотворим нечто дьявольское: я ощущаю в себе мощь
четырех Гирканов. Я, Павел Гиркан Пятый. Уж я-то не буду шутом, как этот.
Долой тряпье (пинает лежащее на полу королевское одеяние и меч). Я устрою
вам поистине дивный уголок в Бесконечности мира. Искусство, философия,
любовь, наука, общество, одна великая мешанина. И мы, словно киты, пышущие
наслаждением, а не как подлые черви, будем во всем этом купаться. Мир - не
гнилой сыр. Бытие всегда прекрасно, если только по-настоящему понять
всеединство Вселенной. Долой относительность истин! Этого Хвистека я первого
укокошу! Мы взовьемся огненным вихрем к самым потрохам абсолютного Небытия.
Мы вспыхнем как новые звезды в бездонной пустоте. Да здравствуют конечность
и ограниченность. Бог не трагичен, он не становится - он существует. Только
мы трагичны, мы, ограниченные Сущности. (Другим тоном.) Я говорю это как
добрый католик и думаю, что не оскорбляю чувств вашего святейшества. (Тем же
тоном, что прежде.) Вместе мы создадим Чистый Нонсенс в жизни, а не в
искусстве. (Снова изменив тон.) Гм - возможно, если соответствующим образом
определить дадаизм... (Кричит.) Ох нет - это мерзость! Все это разные имена
одной и той же гигантской гнусной слабости. Абсолютно заново - все заново!
(Хватаясь за грудь.) Я устал, Несчастная Элла! Почему она не дожила до этой
минуты? (Погружается в раздумье.)
Статуя. Я говорила, что от Павлика всего можно ожидать.
Юлий II. Но ведь меня ты ради него не покинешь, дочь моя?
Статуя. Никогда. Павел для меня слишком интенсивен - слишком молод.
(Целует Юлию II руку.)
Юлий II. Боюсь только, будут ли результаты соответствовать обещаниям.
Блефа боюсь.
Статуя. Я тоже - немножко. Но все равно попробовать стоит.
Бездека (пробуждаясь от раздумья). А ты, святой отец, едешь с нами? В
Небе тебе продлят отпуск?
Юлий II. Сказать по правде - они там, в Небе, считают, что я вообще
должен сидеть в Аду. Только, понимаешь, им меня, как папу римского, не очень
удобно., того... ну, понимаешь? Поэтому мне беспрепятственно дают отпуск на
любую планету.
Бездека. Это чудесно. Без тебя, чертов старикашка, я бы всего этого не
выдержал. Ты покорил меня искренностью своих внутренних метаморфоз. Но
бедная Элла - если бы можно было ее воскресить! Чего бы только я сейчас не
дал за это. Он меня загипнотизировал, проклятый Гиркан.
Элла вдруг вскакивает, отталкивая мать.