"Карл Витакер. Полночные размышления семейного терапевта " - читать интересную книгу автора

прививает детям человечность в их будущей взрослой любви и отнимает у любви
привкус нарушения запрета.
Близость: золотой телец
Поскольку близость - один из полюсов диалектики
"принадлежность-индивидуация" и поскольку у большинства людей потребность в
близости, стремление к ней намного превосходят способность ее выносить, - мы
большей частью в сфере близких взаимоотношений являемся жертвами
поверхностных социальных отношений, страдающими под давлением мира. Если
предположить, что шизофрения - болезнь патологической цельности,
патологическая нужда в близости, а на самом деле галлюцинации - это способ
создать близость без другого человека, то возникает вопрос: а откуда же
вообще берется способность к близким взаимоотношениям?
Очевидно, что она начинается с глубокой близости с матерью - внутри
утробы и в момент рождения. Сама травма рождения привя-зывает ребенка к
матери как противодействие параноидной панике, боли, ужасу холодного воздуха
внешнего мира, глубокому страху от нехватки кислорода. Всему этому
противостоят ласка, знакомый запах, тепло, невербальная, но ощутимая
близость с мамой. Ребенок растет, и близость выражается в том, что он
ласкает сам себя (пальцы рук и ног, лицо, все тело), и потом из ласки к себе
вырастает желание поласкать другого (отца или еще кого-то, кроме матери). И
каждый такой шаг сопровождает параноидная паника, что союз с мамой
разорвется. "Она не смотрит на меня," "мама уходит из комнаты" - каждый раз
воскресает ужас рождения, страх, что мама уйдет и не вернется, и останется
только холод этого мира.
Если ребенок ощущает, что ласкать другого (отца, бабушку или дедушку,
брата, сестру, няню) можно и что это приятно, он готов воспринимать близость
в нежности между мамой и папой или когда его ласкают оба родителя. Сначала
это восприятие тактильное, но, по мере развития ребенка даже и визуального
восприятия ласки родителей может оказаться достаточно для того, чтобы
создать у ребенка напряжение, необходимое для развития его способности к
близости.
Надо понять, что любая близость зависит от условий, она обусловлена:
под ней скрывается паранойя. Даже близость с самим собой обусловлена
осознанием того, что нельзя верить самому себе, иначе обязательно будешь
обманут. Способность жить с этой неотъемлемой от жизни паранойей учит
смеяться над самим собой, что, по мнению Гарольда Сирлса, помогает
исцелиться от шизофрении.
К тому же любая роль - и роль близости, и роль паранойи - это бегство
от возможности быть . За всеми ролями, поступками, действиями, функциями,
неважно, простыми или сложными, поверхностными или глубокими, лежит
способность быть, выражающая степень интеграции левого и правого полушарий
мозга, степень свободы быть собой. Из этой свободы проявлять себя рождается
смелость и беспечность, потому что на самом деле доверия нет. Доверие -
просто игра, за которой прячется смелость - рискнуть, стать ранимым и нести
последствия этого решения.
Можно предположить или заподозрить, что существует такое явление, как
"личность", но нельзя доказать ее существование. Ясно только, что человек
является чем-то более или менее цельным, и эта цельность зависит от человека
и обстоятельств. А вот способность быть не появляется и не исчезает, не
становится большей или меньшей в зависимости от обстоятельств. Она просто