"Моисей Винокур. Голаны" - читать интересную книгу автора

говорил мне, но я не слышал. Тогда я рассказал ему о том, что было вчера у
перекрестка Шамс. Почему-то я стал уговаривать его поехать туда. Говорил,
что в машине места хватит всем, зная, что говорю обидные слова, а он слушал,
опустив голову и поправляя повязки на моих ногах. Потом он ушел, и машина
тронулась. Мы ехали не больше часа, пока вновь не остановились. Санитары
взяли меня под руки, помогая выбраться наружу. Я узнал перекресток и наш
броневик на краю поля, и тот танк вдали.
- Там, - сказал я офицеру. - Только не засовывай меня опять в машину. Я
тоже пойду.
Они шли быстро, развернувшись цепочкой, с автоматами наготове, а я
ковылял за ними и думал: вот ведь как надо было, но тогда бы нас пристрелили
эти твари.
Я так и не дошел до танка. Они возвращались. Они проходили мимо меня, и
я видел пару носилок и этих... на брезенте.
Носилки плыли мимо меня. На первой лежало тело с прижатыми к животу
ногами в черном от засохшей крови комбинезоне. Обезглавленное это тело
качалось перед глазами в такт шагов санитаров...
На вторых носилках пронесли совсем мальчишку. Мальчишку без ног. Его
лицо на брезенте было повернуто ко мне.
- Больше там никого нет, - сказал офицер. - Их было только двое.
Я бежал за носилками на чужих ногах и кричал, чтобы они еще раз все
осмотрели, что этого не может быть - экипажа из двух человек!
Офицер нес носилки и плакал.
- Все может быть, - говорил он. - Даже такое. Этот мальчик стрелял из
пулемета уже без ног. Он умер от потери крови... "

Мы медленно ехали по дороге на Цур-Шалом. Мимо нас, обгоняя, неслись
машины. На тротуарах играла детвора. Гуляли женщины в легких одеждах. В
придорожном пруду чайки охотились на рыбу.
А я смотрел на парней, сидящих со мной в машине, на дома и деревья, на
синее небо над нами...

Вот такие дела были тогда в Израиле. Я в них абсолютно ни хера не
понимал. Ни слов. Ни песен. ГОЛЕМ.
И я не могу вам объяснить, почему с полного хода втрескался в Этот
Народ по брызговики. Вы уж простите.
Кажется, все... Ох, нет. Простите, еще раз простите.
Я тогда же... по глупости... беспечно... наобещал Создателю, что по
мере сил попытаюсь не скурвиться.


ЧЕРТ

Катились по отлогому спуску из Тассы в Рафидим. На исходе ночи, когда
соблюдающий себя водила погасит фары, прижмется к краю дороги, отцепившись
от осевой, остановится, осмотрит скаты да груз - не взбрыкнул ли где танк на
повороте, поссыт и снова за баранку, рассветное время дорого.

Катились по отлогому спуску под незачехленным "Патоном".
Повизгивала по-щенячьи платформа, шипели колеса на росистом асфальте,