"Иван Виноградов. В центре Европы (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

тогда назвать каждого немца братом, но именно в те дни люди заново начинали
осознавать себя соседями по планете, приходили к простой, забытой в
сражениях истине, что люди не могут быть вечными врагами между собой и сама
вражда не может быть вечной.
Многое зависело тогда в мире от тех юнцов и тех взрослых, что ворвались
со своими танками и "катюшами" в Германию, разгромили фашистскую армию и всю
государственную машину и увидели перед собой мирных жителей, безоружных и
робких. Немцы боялись нашей мести, и те, кому особо следовало бояться ее,
уходили на запад, под крылышко наших тогдашних союзников, другие же
оставались дома и ждали, присматривались к русским... Многое тогда зависело
от поведения наших солдат - и они оказались удивительно мудрыми и
человечными.
Они первыми протянули руку немецкому ребенку - руку с хлебом или с
небогатой пайкой солдатского сахара, а потом и взрослых позвали к своим
походным кухням...


- Мы можем зайти в какой-нибудь дом и поговорить, - предложила Майя, не
первый раз сопровождавшая советских писателей.
- Удобно ли? - усомнился Тихомолов.
- Я скажу, что вы - русский, и могу гарантировать любезный прием в
любом немецком доме на территории ГДР, - сказала Майя. - Можете мне
поверить, - продолжала она, все еще видя на лице Тихомолова неуверенность. -
Я уже давно живу здесь, разговариваю, как настоящая берлинка, у меня есть
близкие друзья среди немцев... и очень близкий друг - тоже немец, так что
здесь со мной откровенны. Никаких недобрых чувств или подозрительности к
русским здесь нет, все хотят нам добра. Да-да, нам - ведь в душе я москвичка
и все советское для меня - родное навсегда.
- Спасибо, Майя, - поблагодарил Тихомолов, но идти в дом к незнакомым
людям не решился. Жизнь и душу другого народа во время таких разовых визитов
не постигнешь, да и не ставил писатель Тихомолов перед собой такой
непосильной задачи.
Вскоре стал накрапывать мелкий дождик - видимо, тот самый, что
сопровождал их от самого Берлина, потом где-то в дороге отстал, но
ненадолго. Нагнал-таки! Тихомолов и Майя поспешили, под одним дружественным
зонтиком, к "Гастхаузу", а там забрались в уютный и пустой в этот час
гаштет. Уселись за столик маленькой семейкой из трех человек. Шофер и
Тихомолов заказали себе пиво, Майя, подумав, присоединилась к ним. Потом еще
были суп, бройлеры - пожалуй, не хуже берлинских - и снова пиво. Затем перед
гостиницей остановилась немецкая малолитражка, из нее вышла пожилая женщина,
сидевшая за рулем, и открыла дверцу для пассажира - седого мужчины в светлом
плаще и без головного убора. Он выбирался из машины как-то неловко и по
дорожке к гаштету шел напряженно, подчеркнуто ровно, держа руки по швам.
Эта пара заняла соседний столик у окна, женщина и здесь продолжала
ухаживать за своим спутником: отодвинула стул, подождала, пока мужчина
сядет, и только после того сама села к столу, поманила официантку. Тихомолов
принял эту женщину за универсального гида-переводчика и одновременно шофера
(есть такие в Европе) и решил, что она сопровождает в поездке какого-нибудь
богатого западного туриста. Но когда официантка принесла пиво, он увидел,
что женщина взяла в свою руку бокал и поднесла его к подбородку мужчины, а