"Юрий Виноградов. Десятый круг ада " - читать интересную книгу автора

отравляющих веществ против вредителей сельского хозяйства, но Шмидт,
ссылаясь на уже начатые исследования, всякий раз отказывался.
И вот теперь доктор Штайниц будет ассистировать ему при чтении лекций
по органической химии. Будучи по натуре человеком осторожным, профессор
пытался найти связь между внезапной отправкой на военный завод Юргена
Лаутербаха и заменой его Штайницем. Победоносной немецкой армии, захватившей
половину Европы, действительно требовалось много взрывчатых веществ. Поэтому
отправка на завод опытного специалиста вполне оправдана с точки зрения
военных властей. А появление в университете Штайница, продолжавшего работать
в "Фарбениндустри"? Вероятно, простое совпадение?
Опасения Шмидта оказались напрасными. Штайниц встретил своего учителя,
как и подобает благодарному ученику. Он оказался великолепным ассистентом,
предугадывал любое намерение профессора. Лекции проводили оживленно и
интересно, самая большая аудитория химического факультета не могла вместить
всех желающих. Студенты, чтившие профессора как гения, провожали его бурными
аплодисментами, и Шмидта радовала каждая встреча с ними.
Ассистент ежедневно привозил профессора в университет из гостиницы, где
ему был снят хотя и небольшой, но по-домашнему уютный номер, и после лекций
увозил обратно. Это льстило самолюбию ученого. Еще бы, доктор наук
сопровождает его в машине, открывает перед ним двери. Видимо, не сладко
Штайницу живется в "Фарбениндустри" и не хочет ли он по окончании курса
лекций проситься к Шмидту в помощники? Пусть просится, пусть - отказ ему
обеспечен, хотя место помощника после ухода Лаутербаха на военный завод
свободно. Внутренне профессор все еще чувствовал неприязнь к своему бывшему
ученику и не мог простить тому изгнания из стен университета многих
однокурсников.
Доктор Штайниц был уже не молод. Ему давно перевалило за сорок, но юный
задор, недюжинная физическая сила, которую было нетрудно распознать в его
плотной фигуре, и постоянная неутомимость могли бы охарактеризовать его как
довольно молодого человека, только что сошедшего со студенческой скамьи.
Скромность и Штайниц - раньше это было несовместимым. Теперь эти соотношения
казались иными - видимо, неудачно сложившаяся карьера сделала человека
совершенно другим. У профессора порой появлялась даже жалость к бывшему
ученику.
- Над чем вы сейчас работаете, доктор Штайниц? - поинтересовался он.
На скуластом лице ассистента с выдвинутым вперед массивным подбородком
появилась удовлетворенная улыбка: профессор наконец-то заговорил с ним на
тему, не касающуюся курса читаемых лекций.
- Продолжаю начатое вами, дорогой профессор. Хотелось бы создать
сверхсильнодействующие отравляющие вещества... - Штайниц сделал небольшую
паузу, наблюдая за учителем. И Шмидт не выдержал:
- Для борьбы с полевыми грызунами?
- Да, да. Именно с грызунами, - поспешно согласился Штайниц. - Сколько
убытков терпит от них наше сельское хозяйство!
- Благодатная работа, - произнес профессор.
- Правда, я пытаюсь сделать еще кое-что... - заулыбался ассистент.
"Кое-что", - повторил про себя еще раз и отвернулся, давая понять, что
это самое "кое-что" его никак не интересует. Он не хотел быть навязчивым и
вдруг заговорил о своей семье, особенно расхваливая единственную дочь Эрну.
- Моя семья очень бы хотела видеть вас, - неожиданно предложил