"Вернор Виндж. Первородный грех" - читать интересную книгу автора

сотни голосов объединяются в многоголосый хор, все холмы издают долгий
протяжный вопль.
Умершие узнали, для чего у них рот.
Посреди зеленой поляны один из белых крестов начинает шататься и
падает.
Первый.
Туман скрывает очертания серых существ, которые появляются из своих
могил. Все больше и больше крестов падает, на смену скорбным крикам приходит
низкий утробный звук, звук открывающихся и закрывающихся ртов и поедаемой
травы. Копошащаяся серая масса постепенно ползет к краю поля, оставляя за
собой коричневую голую землю. Миллион голодных ртов, пожирающих все зеленое,
мягкое, съедобное. Даже друг друга. Орда достигает заграждения. Единая масса
делится на сотни потоков, которые направляются по дорожкам запутанного
лабиринта. В тех местах, где стена заграждения невысокая или тонкая, умершие
пытаются прогрызть себе дорогу.
Прозвучал приказ, и по всей линии холма раздается стрекотание
пулеметов, посылая миллионы смертоносных пчел навстречу голодным ртам.
Отравленные пули убивают на месте, тысячами. Запах убитых привлекает десятки
тысяч живых, пока и они не попадают под шквальный огонь.
Только единицы не погибли в этой мясорубке, и теперь они в ужасе
пытаются спрятаться в отдаленных частях лабиринта, но там их поджидают
коварные ловушки.
Из миллиона выжила лишь тысяча самых быстрых и сообразительных. Их тела
были тучными, поскольку они появились из могил своих отцов, но даже так они
двигались гораздо быстрее бегущего человека. После них не оставалось ни
травинки.

* * *

В моем пребывании на Шиме был один плюс: я раз и навсегда избавился от
ностальгии, которую испытывал по Земле прошлого тысячелетия. Шима как раз на
такую и походила. Трущобы, смог, перенаселенность, а теперь еще и это. Я
осторожно выглянул из своего укрытия на сборище шиман посреди улицы. Они
стоя распевали религиозные гимны, в этом зрелище было что-то одновременно
чуждое и родное.
На возвышении располагалось что-то вроде помоста (местный алтарь?),
который тускло освещался свечами. За свечами стоял огромный деревянный
крест.
Я мысленно перенесся в Чикаго конца 1940-х, там подобные действа
проходили каждую неделю. Забавно, но именно с этим воспоминанием мне меньше
всего хотелось расставаться. Но после того, как я увидел сборище
акулоподобных монстров, преклоненных у алтаря, мои теплые воспоминания о
прошлом не могли не измениться. Гимн закончился, но никто не поднялся с
колен. Снаружи доносились звуки ночного города, время от времени проезжал
военный автомобиль. Город напоминал встревоженный улей. В небе все еще парил
недружелюбно настроенный военный корабль.
Затем к алтарю стремительно подошел священник. Толпа одновременно
выдохнула. Его черное одеяние в точности копировало сутану земных
священников, вплоть до белого воротничка.
Тсумо пошевелилась, на какое-то мгновение наши тела соприкоснулись.