"Норберт Винер. Голова " - читать интересную книгу автора

видел только у подопытных животных на операционном столе. Уотермен впрыснул
ему еще что-то не то успокаивающее, не то возбуждающее, и Коул постепенно
затих.
В. Расскажите мне про человека в лимузине.
О. Высокий, толстый, щегольски одетый, с багровым шрамом на щеке от
уголка глаза до губы.
В. Вы не помните, как его звали?
О. Кажется, Макалузо. Но его никогда не называли по имени. Местные
жители мало о нем говорили, а когда упоминали, то называли его Головой.
В. Это он занимался производством наркотиков?
О. Кажется, но один мой приятель говорил, что он, кроме того, крупный
грабитель банков. И чрезвычайно хитрый. Полиция давно следила за ним, но
достаточным уликами не располагала.
В. Что было после катастрофы?
Больной пытался ответить, но был не в силах произнести ни слова.
Уотермен терпеливо ждал, чтобы Коул взял себя в руки. Наконец он заговорил
хрипло, с трудом.
О. У моей жены оказался перелом позвоночника. С того дня и до самой
смерти она не сделала и шага... Мой сын ударился головой о переднее сидение
и ему раздробило лобную кость. Я увидел сплюснутую, совершенно бесформенную
голову. Мой коллега, второй хирург больницы - хороший врач, он спас ему
жизнь. То есть спас жизнь глухому, слепому, парализованному идиоту. С
уходом, который он получает сейчас в частной клинике, он, вероятно,
переживет многих здоровых детей. Вы понимаете, что это означало. В
государственном приюте такого ухода не получишь, а для частного нужны
деньги, деньги, деньги. А иначе - видеть этот ужас перед собой всю жизнь.
Господи, это не может быть правдой! Это неправда!
В. А разве вам не предложили денежной компенсации? Разумеется, я не
хочу сказать, что деньги возместили бы вам подобную утрату, но ведь они
пригодились бы вам, чтобы обеспечить нужный уход за вашей женой и сыном.
О. Да, мне предложили компенсацию. Через несколько дней после
случившегося мне позвонил местный юрист Питерсон. Он слыл в городке весьма
ловким адвокатом. Питерсон спрашивал, кто мой поверенный. Я был в хороших
отношениях с юрисконсультом нашей больницы Эпштейном, и я назвал его.
Эпштейн велел мне не подходить к телефону и уклоняться от встречи с
Питерсоном до тех пор, пока он сам со мной не поговорит.
В. А что произошло затем?
О. Пришел Эпштейн, и я спросил, чем объясняются подобные
предосторожности. Он сказал, что Питерсон - большой приятель Макалузо и его
адвокат. Эпштейн мне также рассказал кое-что о Голове и о том, что местные
власти у него на жалованье. Было бесполезно пытаться что-нибудь предпринять
против него. Тут пришел Питерсон. Щегольские усики, сюртук, пенсне на черной
ленточке. Мне он очень не понравился, но ему нельзя было отказать в
вежливости.
В. Он вам все же предложил деньги?
О. Он не сказал нам, кого он представляет, и заявил, что его клиент не
несет никакой ответственности за происшедшее. Он предложил мне чек на
тридцать тысяч долларов в обмен на расписку об отказе от претензий. Говорил
он очень убедительно, а деньги были мне необходимы. Я взял бы чек, но
Эпштейн заявил, что расписку мы дадим лишь за пятьдесят тысяч долларов, так