"Фрэнсис Пол Вилсон. Рожденный дважды ("Враг")" - читать интересную книгу автора

когда он получил в субботу это письмо.
Но что же ему делать? "Таинственное и сверхъестественное" -
единственное, о чем он хочет писать. Он читал научную фантастику, будучи
мальчишкой, и она ему нравилась, но писать на эту тему он не намерен. Черт
побери, ему хотелось пугать людей!
Он вспомнил, какой испытывал страх и потрясение, читая книги таких
писателей, как Блох и Бредбери, Мэтисон и Лавкрафт, в пятидесятые и в начале
шестидесятых годов. Он мечтал, чтобы у его читателей так же захватывало дух,
как у него, когда он читал этих мастеров.
Джим твердо решил держаться своей темы, он был уверен - у него найдутся
читатели. Нужен был только издатель, достаточно смелый, чтобы отыскать их.
Пока этого не случится, он готов мириться с отказами. Он знал, еще когда
начал писать, что они - неотъемлемая часть писательского ремесла. Не знал он
только, что отказы могут так сильно ранить.
Джим закрыл свое исследование о сатанизме и колдовстве и встал. Время
сделать перерыв. Может быть, дело пойдет лучше, если он побреется и примет
душ. Самые удачные мысли приходили ему в голову под душем.
Вставая, он услышал лязг крышки почтового ящика и направился к входной
двери. По дороге, проходя через гостиную, включил проигрыватель. Там стояла
пластинка "Роллинг Стоунз". Зазвучала мелодия песни "Вдоль дороги по
одному". Мебель в гостиной осталась от родителей Кэрол - это был их дом:
жесткие кушетки, тонконогие стулья, неправильной формы столики, много
пластика - так называемый "современный стиль" пятидесятых. Он обещал себе,
что, когда у них будут деньги, он купит мебель, пригодную для людей. Или,
может быть, стереопроигрыватель. Но все его пластинки моно. Так что,
наверное, лучше сначала купить мебель.
Он поднял с пола почту. Ничего интересного, за исключением чека от
"Монро экспресс" - на этой неделе порядочная сумма, - они наконец заплатили
ему за серию политических статей "Бог умер". Замечательно. Он может повести
Кэрол куда-нибудь поужинать. Наконец он добрался до ванной. "Привет,
Волк", - сказал он в зеркало.
Темно-каштановая шевелюра, закрывавшая лоб до самых бровей, кустистые
бакенбарды во всю щеку, пучки вьющихся волос у воротника рубашки и щетина,
которая у любого другого могла вырасти только дня за три, делали его
школьное прозвище как нельзя более подходящим. Ему дали его в футбольной
команде средней школы в Монро. И конечно, прежде всего из-за обросших
волосами кистей рук. Волк Стивенс, лучший нападающий команды, всякий раз
бешено таранивший линию защиты противника. За исключением нескольких
несчастных случаев - с другими, - футбольные годы остались в его памяти как
счастливые. Очень счастливые.
Последнее время он изменил прическу - стал носить длинные волосы. Они
закрывали уши, которые торчали несколько больше, чем ему хотелось.
Намазывая свою жесткую щетину кремом, он думал, что хорошо бы
кто-нибудь изобрел крем или что-то другое, задерживающее рост щетины на
неделю или больше. Он заплатил бы за такое средство сколько угодно, лишь бы
не подвергаться мучительному ритуалу бритья ежедневно, иногда дважды в день.
Джим долго водил бритвой "Жиллетт" по лицу и шее, пока они не стали
приемлемо гладкими, потом провел бритвой по тыльной стороне ладоней. Когда
он протянул руку к горячему крану, из гостиной донесся знакомый голос:
- Джимми? Ты здесь, Джимми?