"Альберто Виллолдо. Четыре направления - четыре ветра" - читать интересную книгу автора

службы.
Красные: томаты, яблоки, говяжьи туши, розовая свинина, нарезанные
арбузы, перец различных видов; желтые: папайя, цветки тыквы, лимоны и
грейпфруты, привезенные из долины, бананы, желтый перец; оранжевые: тыквы
пепо и обыкновенные, манго, морковь, перец оранжевый; лиловые: капуста и
баклажаны; пятнистые плоды хлебного дерева; желтые в коричневых пятнах,
словно шкура леопарда, гранаты. Есть и серые цвета - соленая рыба, мешки с
зерном. Небольшие холмы семян канихуа, квиноа, кукурузы, пшеницы, ячменя
насыпаны на джутовых подстилках или циновках из пальмовых листьев на
каменных тротуарах, а прямо под ногами - собаки, цыплята, хозяйственные
товары, жестяная и деревянная посуда, пастельных тонов болсас-нейлоновые
базарные сетки с пластиковыми ручками, керамические кувшины, а также изделия
древних инков, воспроизведенные в банальной глине.
Гордые и страстные продавцы поют, кричат, восхваляют свою продукцию,
соблазняют покупателей спелостью, крепостью, нежностью, свежестью фруктов,
овощей, мяса, птицы. Что вы хотите купить? Вот! Посмотрите, что я привез для
вас! Посмотрите, какой цвет, потрогайте, какой он спелый и мягкий! А
душистый, сочный, вы только попробуйте! Сколько вам? И летает металлическая
чашка видавших виды весов, мечется стрелка. Medio kilol И всего два soles!
Я купил раскрашенную во все цвета радуги болсу и стал проталкиваться
через массу домохозяек, кухарок, голодных индейцев и школьников с широко
раскрытыми глазами. Я покупал себе то свежую сладкую булочку, то банан, пил
смешанный сок манго и папайи возле мокрого покрытого, линолеумом прилавка.
Па самом краю рынка на плетеной подстилке у тротуара сидела, поджав
ноги, сухая сморщенная старуха. Это была травница, местный народный
аптекарь. Полоски коры, кусочки высушенных морских водорослей, сухие листья,
крошечные холмики серы, хинина и других порошков и семян - все это было
аккуратно разложено перед ней. Глаза ее напоминали кратеры, их дьявольский
взгляд вполне соответствовал профессии.
- cTutacama ninachu?
Что она сказала? Я улыбнулся ей в глаза:
- Извините, сеньора?
- сTutacama? LMunacqukho fortunacquata?
Кечуа. Язык индейцев. Я уже слышал на рынке эту отрывистую гортанную
речь, но большей частью торговцы разговаривали по-испански. Старуха засунула
руку в складки своей шерстяной юбки и протянула мне на ладони три листика.
Даже грубая кожа ладони была вся в морщинах.
- cFortiinacqmla?
- Она спрашивает, не хотите ли вы, чтобы она предсказала вам судьбу?
Это испанский. Голос справа. Я обернулся и увидел юношу лет
восемнадцати-двадцати. Белая рубашка, синие морские брюки, под мышкой
несколько книг. Плоское индейское лицо на две половины разделял длинный нос
с горбинкой, начинавшийся высоко на лбу. Юноша улыбался:
- Она не говорит по-испански; только кечуа. Хотите знать вашу судьбу?
- Да. Спасибо.
Он ухмыльнулся и кивнул старухе. Она подула на листья, так чтобы они
упали на подстилку. Она лишь мельком взглянула на них, после чего, не сводя
с меня глаз, протарахтела что-то на кечуа.
- Гм... - Юноша потрогал указательным пальцем свой нос и перевел:
- Вы сейчас в поиске. Вы ищете что-то, что спасет вам жизнь.