"Альберто Виллолдо. Город Солнца" - читать интересную книгу автора

стандартной продукцией в целлофане, коммерческой системой ценностей и
эгоистическими принципами, и все это искушает нас тратить свои деньги, а
значит, и время, чтобы накопить как можно больше вещей.
Но, в конце концов, жизнь состоит не в том, чтобы завоевать место на
рынке и, утратив понятие об изобилии, жертвовать другими ради выручки; не
менее нелепо и убегать в горы, и трясти там погремушкой и бить в барабаны,
изображая индейца.
Перед вами рассказ о приключениях одного человека в мире неведомом для
большинства читателей, хотя это мир наших общих предков. Рассказ - это
сосуд, в котором содержится опыт; это - новый сосуд, изготовленный по
простому древнему образу, и содержащийся в нем опыт тоже новый. Все это
происходило несколько лет тому назад, и все это правда.
Эрик Джендресен [Ендресен].
1 февраля 1992 года.
Саусалито, Калифорния.

"I al jrj asimismo decian que era Lagrimas que el Sol llorava" -
Conquista I Roblacion del Piru, M.S.Cieza de Leon
("А о золоте тоже они говорят, что это слезы, пролитые солнцем.")

ПРОЛОГ

Андах, на высоте 14000 футов, каждый шаг - размышление. Иначе -
невозможно: вы тут же окажетесь жертвой усталости, которая таится, ожидает
вашей неуверенности, минутной рассеянности или сбоя дыхания.
Стоит мне споткнуться, замедлить темп - и я попался: я зашатаюсь,
дыхание сразу участится, легкие и сердце застонут от напряжения, болезненно
закружится голова и неприятная испарина выступит на теле, зябнущем от
свежего разреженного воздуха. Но гора бережно ведет меня, подталкивая к
сегодняшней цели, - лишь бы каждый шаг был размышлением.
Каждый шаг. Два шага. Три.
Отрываю взгляд от своих башмаков, ступающих по узкой тропе инков, и
смотрю вверх, где тысячью футами выше начинается граница снегов; и я вижу
перевал - это Хуармихуаньюска, Перевал Мертвой Женщины, след, оставленный
людьми еще до Колумба.
Мой путь лежит туда, но он почти неразличим, слабая царапина на склоне
горы. Я прикрываю глаза от слишком яркого белого неба и оглядываюсь, я хочу
посмотреть хоть на что-нибудь, кроме того недостижимого места среди снегов.
Слева крутой подъем, 1200 футов терракоты с торчащими там и сям гранитными
включениями и пучками высокогорных трав. Прямо передо мной долина и снова
подъем; там повсюду видны островки снега, закрытые от солнца вершиной горы.
Справа внизу - ничего, что могло бы задержать меня, если бы я оступился
в сторону желто-зеленого пастбища; там, в долине, над самым краем леса, над
зарослями лиан, преющими листьями и оранжевым мохом, парит кондор...
Я слышу, как он приближается. Сквозь стук собственного сердца я слышу
другой звук, непрерывный, прыгающий, передвигающийся; это болтается его
ноша, рюкзак, надетый на голую спину, подскакивает и падает в такт его
шагам. Дышит ли он? Я холодею от этой мысли. Нет, он не увидит меня в таком
состоянии. Я останавливаюсь.
Я сбрасываю рюкзак и приваливаюсь к неровному каменистому склону. Ноги